Кирилл Геннадьевич Тесленок (Архимаг) - Бог-Император, к доске! Том 7

судьбы. И в этот самый миг я ощутил нечто… очень-очень странное чувство, о котором я давным-давно забыл. Кажется, я не испытывал его тысячелетиями… Я всегда старался вытравить его из себя, как нечто вредное и мешающее важной цели. Но теперь оно снова вернулось, очень отчётливо и неоспоримо!

Мне, Богу-Императору, величайшему правителю в истории человечества, носителю такого количество титулов, что на полный перечень уйдет пара тяжёлых томов, Победителю Темных Богов и Древних, непревзойденному герою, воину, тактику, стратегу и магу… стало стыдно. Чувство стыда — вот что это было за чувство. Люди вокруг искренне верили в меня и любили, как сына, друга, парня, наставника… каждый по своему. А я думал о них как о пешках в своей долгой многоходовке…

Стоп? Что со мной?

У меня слегка задергалось правое веко. Глупая душа Вадима Сабурова… это ты там не успокаиваешься? Знай свое место, душонка.

Или стоп… может быть дело вовсе не в душе Вадима Сабурова? Она-то уже не должна оказывать сильного влияния. Я вспомнил, как много-много лет назад испытывал подобные чувства. Когда ещё не был Богом-Императором… а был просто Арсамоном, или даже Арсом… Арсиком по версии мамы… мальчишкой, одним из многочисленных сорванцов в нашем поселении. Холодными зимними вечерами, когда за стенам нашего дома из камней, глины и соломы, бушевала пурга, мы собирались вместе всей большой семьей. Садились около костра в центре нашего дома, обнимались и грелись. Чёрный густой дым от дров и навоза поднимался вверх и уходил через дыру в крыше. А вокруг нас ходили куры, овцы, козы и прочий домашний скот.

Да, хлева тогда ещё не изобрели. Скотинка жила под одной крышей с людьми. Первобытное дикое время-с. Запашок в доме был ещё тот, но никто не жаловался. Всё были привычные. В те времена в диких племенах подобное положение вещей казалось нормальным.

И в те времена, вместе со своей семьёй, я был по-настоящему счастлив. И сейчас похожее ощущение вернулось ко мне… А я совсем о нем забыл.

Я вздохнул. Блин, что-то ты совсем размяк, старина. Не расслабляйся. Помни, что не имеешь права к кому-либо привязываться. Привязанность мешает планам. Ты должен по необходимости пожертвовать любым из своих сторонников, если в том будет критическая необходимость. Потому что так надо. Этого от Бога-Императора ждёт человечество.

Надо заканчивать с этими обнимашкамм и срочно поить всех безалкогольным парцеядом Парацельса. Где он там?

* * *

— А можно написать о вас репортаж в школьной газете, о Великий Бог-Император? — с придыханием спросила одна из девушек, подрабатывающая репортером в школьной газете.

— Не можно. Нужно! — решительно произнес я, — Задавай любые вопросы. И лучше зови меня просто Вадик, мне так привычнее.

После моего откровения многие Дети Императора пребывали до сих пор в лёгком шоке. Кто-то сел прям на пол и в шоке глядел в пространством перед собой счастливыми глазами. А на лице играла довольная улыбка. Поэтому я сам сходил за ящиком безалкогольного парцеяда и прямо сейчас на глазах у изумленной публики разливал его по заранее приготовленным бокалам.

— А какие у Бога-Императора любимые домашние животные… Э-э-э… Вадик? — мое имя девушка-журналист из-за робости едва вымолвила.

— Рыбки, — сразу же ответил я, — Раньше были. В принципе, и сейчас тоже. Надо только их будет завести. Но времени мало из-за… кхм… учебы. Да, учебы.

Как известно, все хрень. Кроме рыбок. Да и рыбки, если разобраться, тоже.

— Братик, так ты все это время был Богом-Императором? — укоризненно произнесла Ира, уперев руки в бока, — И молчал об этом? Как тебе не стыдно???

— Прости, — я с виноватой улыбкой развел руками в стороны, — Так получилось. Я сам не так давно узнал об этом. Не хотел… М-м-м… маму лишний раз волновать.

Боковым зрением я уловил яркую красную вспышку. И тут же на инстинктах пригнул голову. Эйка влетела в меня с ударом ногой с разворота. Я пропустил ее ногу над собой, но она тут же пнула меня второй. Я поставил блок, останавливая ее ногу в нескольких дюймах от своего лица. Эйка зарычала и ловко поймала обеими ногами мою шею и руку в «замок». Так мы и застыли — я стою, а Эйка висит в воздухе, держит меня двумя ногами и пытается провести захват.

— Ты!! — возмущённо произнесла она, сверкая разгневанными глазами. Она, словно волчица, не уставала проверять меня, своего вожака, на прочность, — Почему ты не сказал мне, что --">