Павел Вяч - Сила рода. Том 7

— Будьте добры, подскажите, где занимать очередь в Императоры, — пробормотал я себе под нос и усмехнулся.

В памяти всплыли стихи, рассказанные Славиком, но я их даже вспоминать не стал — там и так все понятно.

Слава построит армию конструктов и в лучших традициях голливудских фильмов придет мне на помощь в самый ответственный момент.

Если, конечно, наш гений роботехники удержится от… дворянской вендетты.

Ну а на детских стишочках юного Императора или его наследника я решил и вовсе не заострять внимания.

Чем мне сейчас помогут имена его ближников? Да ничем.

Единственная полезная информация — это финальные строки. Вся честная компания отправилась за Диадемой. Вопрос только — куда. Сюда, на Порог? Или в другой мир? И если в другой, то в какой?

Так я и шёл до самого утра, пытаясь понять, что мне делать дальше и есть ли в услышанных мной стишках какие-нибудь подсказки.

Ну а когда солнце начало припекать, остановился у подножья самого высокого бархана и, как смог, выкопал песчаную яму.

Затем призвал УГ, залез в него и с усилием встал на четвереньки над ямой. Вылез из УГа, а сам снял мундир и переоделся в комбинезон пилота.

Он, в отличие от мундира, давал защиту от жары, поскольку УГи частенько перегревались.

Снятый мундир разложил сверху на УГе и надежно его закрепил.

Ну а сам залез в импровизированное укрытие.

Пожалуй, этот день был самым долгим в моей жизни.

Было жарко, душно, песок проникал везде, где только можно, и дико хотелось пить.

Ну а я лежал и честно пытался уснуть.

Периодически у меня получалось, и я проваливался в тревожную дрему, где видел обрывки то ли снов, то ли кошмаров, то ли, вообще, игру воспаленного воображения.

Видел Алексея Александровича — своего школьного учителя по литературе, который стоял перед огромной стелой…

Видел нашего ОБЖешника с физруком, которые… сражались с огромным скелетом…

Видел какого-то паренька, сражающегося с огромным демоном…

Видел лысого монаха в шаолиньских одеяниях, который сидел под ледяным водопадом и время от времени мне подмигивал…

Видел хромого археолога, вооруженного двумя клинками, у которого вместо глаза сиял ярко-красный рубин…

Видел здоровенный УГ, похожий на космодесантника, который стоял на каменном мосту посреди озера лавы.

Видел расстроенного то ли доктора, то ли мед брата, который зашивал брюхо отчаянно ругающемуся воину…

Даже видел каких-то мелких пацанов с колючими взглядами бывалых охотников…

А вот Рив — не видел.

К вечеру хотелось пить просто невероятно. А ещё хотелось так и остаться лежать. А ещё лучше — провалиться к Рив на арену и там и остаться…

Но пришлось встать, переодеться, отозвать УГ и идти на восток.

Ночью я словно робот шёл по намеченному маршруту и думал обо всем подряд — о семье, о друзьях, о роде и о Рив.

Ну а днём изнывал от жажды, от безысходности перекатывал во рту найденный камушек и бредил.

Но стоило стемнеть, как поднимался, убирал УГ и снова шёл, шёл и шёл…

Не помню, сколько так продолжалось, по-моему, трое или четверо суток. Пока, наконец, я не наткнулся на людей.

Глава 2

Наткнулся — в буквальном смысле.

Я шёл практически на автопилоте, не видя ничего перед собой. Все силы уходили только на то, чтобы банально не упасть и переставлять ноги.

Кажется, у меня была горячка и ежесекундно приходилось сражаться с неимоверной слабостью.

На мысли сил уже не хватало и я лишь тупо, как заведенный, шагал вперёд.

Я настолько сосредоточился на том, чтобы просто идти вперёд, что спокойно мог не заметить человека, идущего рядом.

Или, к примеру, пройти мимо вставшего на ночевку каравана.

Про оазисы вообще молчу — о них я старался совсем не думать, поскольку сама мысль о воде приносила нестерпимые муки.

К счастью, люди, на которых я наткнулся, заприметили меня намного раньше, чем я до них добрел.

Вот только… к счастью ли?

Впрочем, в тот момент я был счастлив.

Кажется, мне что-то говорили, но все сливалось в монотонный гул. Мне протянули бурдюк с водой, и я жадно в него вцепился, не видя ничего кроме вожделенной жидкости.

Открыл его трясущимися пальцами с третьей или пятой попытки — кажется, по моим щекам даже покатились слёзы отчаяния, настолько ксурова пробка оказалось тугой!

А ещё, сквозь гул я отчетливо слышал чей-то смех.

Но мне было плевать. Сорвав, --">