Владимир Михайлович Мясоедов - Далекие друзья

тайном его диалекте, все еще было обращено к столпившимся вокруг жертвенника волхвам. Правда и современным русским явившееся в ответ на молитву существо очень даже владело, что лишь недавно продемонстрировало. — Хотя, конечно, не следовало ей начинать беседу с категорически требования: «Убрать из святого места сию смердящую ошибку природы, родившуюся от союза магических отходов с навозной жижей, ибо исцелить эту жалкую пародию на человека она может только от её омерзительного существования, какие бы жертвы не были принесены на алтарь». И называть тебя гнойным выползком царства Кащеева тоже не стоило…

— Я порву её!!! — Взвыла удостоенная не самых лестных эпитетов обладательница рыжих волос, в очередной раз пытаясь обрести свободу.

— Ты сейчас не в лучшей форме…

— Гамаюн силой своего покровителя переполнена так, что магия и молнии чуть из ушей не льются…Да и сам он к этому ритуалу уж точно прислушивается, если не приглядывается, все-таки одному из древних языческих богов теперь храмы открывают не каждый день. И не каждое десятилетие даже…

— Без оружия и доспехов точно не справишься, а они ведь дома лежат.

— Сначала придется порвать жрецов. А они с нами еще за летучие корабли не рассчитались!

— И вообще там пара человек из числа наших же младших офицеров, которые недавно к этой шайке-лейке присоединиться решили и в волхвы податься. Даже если их помять, а не порвать, из состава отряда убирать придется, а людей мало, и с учетом предстоящего похода каждый маг буквально на вес золота…

Град аргументов, обрушившийся на обиженную обладательницу рыжих волос буквально со всех сторон, но в основном снизу, встретило лишь гневное рычание скорее подошедшее бы зверю, чем человеку. Доводы разума обиженная женщина слышать сейчас не желала, и мыслить логически — тоже.

— Дык, по крайней мере, када Олег потребовал от гамаюна, стал быть, ответа, как дело иметь с бедою, того-этого, Доброславу поразившею и угрожая взад собрать подношение, коли немила так его дарительница, все ж нам итъ решение проблемы то поведали… — Прогудел самый широкоплечий из носильщиков, которому доверили бороться с правой рукой вырывающейся особы, оскорбленной до глубины своей души и пребывающей в состоянии тяжелейшего бешенства. В целом он со своей задачей справлялся, но не без усилий…И не без потерь. Пальцы живого и отчаянно вырывающегося груза некоторое время назад украсились небольшими, но очень даже острыми когтями, уже успевшими срезать с одежду носильщика парочку пуговиц. — Дык и даже клятву, того-этого, именем Перуна дала, шо усе сказанное ею есть итъ чистая правда и ничего, стал быть, более…

— Да этой вороне ощипанной коркой гнилого хлеба за такие ответы заплатить стоило, а не моим трофеем!!! — Взвопила на всю округу обладательница рыжих волос, в душе которой сейчас громко говорил один из самых базовых человеческих инстинктов…Жадность. Правда, официально он считался всего лишь пороком, но почему-то именно им обуславливалось большинство конфликтов, начиная от простых бытовых склок и заканчивая вот прямо сейчас раздирающей планету Четвертой Мировой Магической Войной. А еще имеющие возможность больше всего поддаваться ему персоны имели тенденцию оказываться на вершине пирамиды людского общества. Если выживали, конечно. — Да такого кабана, какого я завалила, на Руси не видели лет, наверное, с тысячу!!! А еще была земля под храм! И сам храм, гори он синим пламенем!!! И я, между прочим, сама догадывалась, что смена животной ипостаси поможет избавиться от проблемы с невозможностью принять вторую форму!

— Ну, так-то лишь догадывалась, а теперь знаешь точно, — пожал плечами наиболее пухлый из её носильщиков, который вопреки своим более чем обширным объемам за время пути под дождем ни капли не запыхался. — Да, согласен, не очень справедливая компенсация за твой трофей, одно сердце которого весило больше чем пара здоровых взрослых мужиков. Но хоть что-то…

— Мне обидно даже не столько за кабана, все-таки завалить его было хоть и трудно, но разделывали мы эту скотину куда дольше, чем воевали с ней, сколько за храм. — Пожаловалось рыжеволосая, мало-помалу начиная успокаиваться. — Я ведь на его постройке два месяца горбатилась как какая-то крестьянка крепостная, и чего-то камни из рук не выскальзывали, да и других проявлений нелюбви к моему роду никто не демонстрировал тогда!

— Услуга, уже --">