Валерий Владимирович Красников - Скверная кровь

Парень раскрытой пятернёй отбрасывает длинные волосы назад, и я замечаю отвратительный рваный шрам на его щеке. Юнец прожигает меня полным отвращения взглядом и захлопывает дверцу. Экипаж трогается в направлении города.

Я с трудом подтягиваю к себе подачку, долго вожусь с непривычным замком и, распахнув саквояж, вдруг захлёбываюсь слюной от восхитительного запаха хлеба и пряного мяса. Правда, съесть много не удаётся. Быстро пересыхает во рту, и я чувствую неуёмную жажду.

Сбивая в кровь босые ноги, бреду, будто странным образом знаю, что выйду к полноводной реке. Как дошёл, помню плохо. Запомнился страх встретить кого-нибудь, кто обязательно заберёт у меня саквояж, в который мои благодетели вместе с едой положили какую-то одежду и обувь.

Утолив жажду, я снова перекусил. Потом долго отмокал в воде, оттирая песком грязь и отвратительный трупный запах, до сих пор преследующий меня.

С восходом местного солнца распогодилось. Небо стало прозрачным и голубым, как дома, на Земле. И река пахла свежестью, и земля. Вспоминая ссору с женой, пробуждение на инопланетном корабле и попадание в эту ужасную игру, я машинально достаю из саквояжа потёртые кожаные башмаки с серебряными пряжками, старые, но облагороженные вышивкой штаны, шёлковую рубаху и камзол. Наверное, всё это принадлежало тому высокородному парню. «Как же я смогу этот подростковый наряд надеть?» – горестно улыбаюсь и, мазнув осознанным взглядом по своим рукам, потом ногам, поражаюсь, что раньше не замечал произошедшей со мной метаморфозы. Костюмчик, как и туфли, мне оказался впору. То, что теперь я двенадцатилетний мальчуган, меня не сильно расстроило. После всего, что со мной приключилось, этот факт я воспринял даже с оптимизмом. Вспомнилось, что мысли, как хорошо было бы вернуться в детство, меня в последнее время посещали регулярно.

Одевшись, чувствую себя гораздо лучше, пытаюсь обнаружить в голове какие-нибудь воспоминания. Должна же быть у мальчугана, чьё тело я занял, какая-то история, памятные события наконец. Увы, я просидел на мягкой травке достаточно долго, что даже почувствовал холод от ещё непросохшей земли, но так ничего и не вспомнил.

Встаю и неспешно иду к дороге. Попасть в город для меня важно прежде всего из соображений личной безопасности. Тут, если судить по одежде, эпоха соответствует земному Позднему Возрождению, этак век уже семнадцатый. Останавливаюсь, присаживаюсь на корточки и срываю с башмаков серебряные пряжки. Уж за них кто-нибудь точно меня прибьёт. Бреду и размышляю в основном об угрозах, таящихся за стенами города. Решаю, что в худшем случае местные криминальные элементы отберут у меня одежду, и успокаиваюсь. Мысли сразу направляются в нужное русло: «Я же умею читать! Значит, нужно наняться в какую-нибудь лавку и на первых порах помогать её хозяину чем смогу, чтобы побольше разузнать об этом мире».

Ворот у высокой арки на входе в город не оказывается, а вот стражники службу несут. На поясе у них болтаются узкие мечи, а на голове бликуют солнечными зайчиками железные шлемы. Штаны и куртки у местных защитников порядка пошиты из выкрашенной в рыжий цвет кожи. Оба здоровяка почему-то разглядывают меня, как редкую зверюшку. Я в свою очередь тоже глазею на них, пока не приблизился настолько, что обоняю запах лука и винный перегар. Шарахаюсь в сторону и слышу вопрос, который разит меня наповал и в какой-то мере открывает первый сюжетный квест:

– Полукровка, решил папашу навестить?

Оба охранника регочут, обнажив жёлтые зубы, но пройти не мешают. Я же ускоряюсь, чтобы не нажить на свою голову никаких новых неприятностей. Вопрос, почему они меня обозвали полукровкой, уже не даёт покоя. А спросить, увы, не у кого. Вернуться и поинтересоваться на этот счёт у стражников – идея так себе. Скверное настроение теперь усугубляется ещё и беспокойством: что со мной не так? Предчувствие, что наверняка об этом я скоро узнаю, делает мою походку нервной, я сутулюсь, испытывая от этого жуткий дискомфорт.

Впрочем, вскоре замечаю, что немногочисленные прохожие на меня внимания не обращают, и успокаиваюсь. С любопытством туриста посматриваю на старинные здания, вонзающиеся каменными шпилями в бездонное небо. Пахнущие ещё средневековьем узкие улочки сменяются одна за другой. Запах немытых тел, кислых щей, мочи и трупный время от времени доносится порывами ветра.