Ирина Кирилловна Хазарина , Еленика Сметанина - Почти нулевая вероятность

не казались агрессивными.

Правда, наладить контакт все равно оказалось затруднительно, поскольку язык, на котором обратились к ней взъерошенный парень и мрачный тип, был Кате совершенно незнаком. Не будучи полиглотом, она всё же могла определить, что это не английский, не немецкий и вроде не японский (из которого, впрочем, Катя знала только "сайонара", "нэка" и "ксо"). Попытки жестикуляции тоже понимания особо не добавили.

Взъерошенный что-то озадаченно сказал Мрачному и вдруг так пристально уставился на Катю, что ей даже показалось, что от его взгляда защекотало в голове. Катя представила, как она сейчас выглядит: встрепанная, поцарапанная, в дешевом рабочем шмотье, – и поежилась.

Тогда Взъерошенный вздохнул, что-то буркнул другому, Мрачному, и сделал явно приглашающий жест в сторону открытой двери. Это Катя поняла и попыталась встать, совсем забыв от потрясения, что она девушка травмированная. Нога, естественно, снова подвернулась, и Катя с мявом плюхнулась обратно на пол.

Парни встревожились, посовещались, потом Мрачный натужно заулыбался (как дитю малому, неразумному) и медленно приблизился, старательно показывая пустые руки с самым успокаивающим видом.

– Да поняла, что есть пока не собираешься, – пробурчала под нос Катя.

Мрачный присел рядом, осмотрел распухшую щиколотку, довольно профессионально прощупал ступню и что-то скомандовал Взъерошенному. Тот пошарил на одной полке длинного стеллажа вдоль стены, на другой… Мрачный нетерпеливо рыкнул, парень огрызнулся и полез в нижний ящик. Достал небольшой лакированный сундучок и передал Мрачному. Тот извлек наружу некие непонятные предметики (вроде разноцветных бляшечек с ярким золотым узором), один из которых сразу же прилепил на Катину ногу, потом обмотал узкой золотистой лентой голеностоп. Болеть сразу стало заметно меньше.

Катя мимикой постаралась изобразить всю возможную признательность

Парни еще минуту посовещались, потом Мрачный обреченно махнул рукой и аккуратно поднял Катю с пола.

"Вот денек, всю дорогу мужики на руках таскают, – подумала Катя. – Сначала Андрюша… кстати, где мой Адрюшечка?! И где, блин, я сама?!"

Впрочем, на второй вопрос ответ появился довольно быстро, хотя и оказался абсолютно бесполезным. Катя была на острове.

Едва Мрачный вынес её наружу, в нос ей сразу шибанул запах морской воды и водорослей, сохнущих на окружающих скалах. Снаружи сарай оказался вовсе не сараем, а вполне себе приличным домиком, разве что совсем без окон. Он стоял высоко на скалах, и отсюда можно было видеть весь островок целиком.

Клочок земли, поднимающийся из бирюзовых волн, был похож на страдающий ожирением полумесяц. Сарай располагался на одном его "роге", а на другом виднелось ещё одно строение – побольше, посимпатичнее и на этот раз с окнами. К нему от сарая тянулась по верху скальной гряды узкая, но при том гладкая тропинка. По этой-то тропинке Мрачный и потащил Катю, а за ними потопал Взъерошенный. Несчастный розовый кустик он прихватил с собой, нес за корешок на отлете.

Дорога заняла минут десять, и всё это время Катя вертела головой, насколько это было возможно. Любовалась, так сказать, пейзажем и обалдевала от происходящего. Книги о фантастических путешествиях сквозь пространство (а ничем иным объяснить мгновенное перемещение на остров среди моря было невозможно) ей в принципе нравились, но… книги были сами по себе, а она, Катя, существовала в твердой реальности родимого Энска, где чудеса не случались. Вариант, что она спит дома и видит сон, Катя отбросила – слишком уж материальны были и боль от ушиба, и дуновение влажного ветра, и сильные руки, которые ее держали.

Едва они оказались в доме, Мрачный усадил Катю в большое и весьма уютное кресло. Она осторожно огляделась. Абсолютно прозрачное панорамное окно, занимающее одну из стен, открывало прекрасный вид на аквамариновую гладь и не мешало яркому свету белого солнца пронизывать просторную комнату. Мебели в ней было немного: пара кресел, пара трехногих табуретов, низкий столик у окна и что-то вроде кухонного островка ближе к высокому стеллажу, закрывавшему противоположную окну стену.

Именно оттуда, с одной из полок, Мрачный выудил три стакана и пыльную бутыль внушительных размеров. "Наш

--">