Антон Кун - Ел я ваших демонов на завтрак!

располагалась небольшая клетушка.

Девушка дождалась, когда я забегу и захлопнула дверь.

Я думал, что она расслабится, но она выхватила из-под топчана небольшой тюк и кинула мне:

— Быстро переодевайся!

Достала такой же тюк и, не обращая внимания на меня сдёрнула свой балахон.

Да, она была голая.

Я вылупился на неё, как дурак. Как будто никогда не видел голых баб.

Она увидела, что я пялюсь и зашипела:

— Ты что, придурок, хочешь, чтобы твой отец узнал, чем мы занимались?! Быстро переодевайся!

Знать бы ещё, чем мы занимались…

Я сглотнул набежавшие слюни и потянулся к своему тюку. Развязал его.

Понятно, что штаны-рубаха. Но вместо пуговиц тут были многочисленные завязки, ремешочки и пояса. И я в них запутался.

— Чего копаешься? — нервничала девушка.

Она была уже одета и обута. Платье выше колен с запахом на бок, штаны, носки с выделенным большим пальцем и плетёные из коры сандалии.

Я глянул на её одежду и разобрался с некоторыми своими завязками. Но не со всеми.

Девушке пришлось помогать мне.

Когда мы переоделись, она засунула балахоны в тюк и спрятала там же, откуда до этого вытащила одежду. Потом протянула мне конусообразную соломенную шляпу и надела такую же.

Шляпа застёгивалась на ремешки на подбородке.

Да, на каску и полное обмундирование спецназовца это и близко не походило, но так было комфортнее, чем в балахоне.

Девушка снова выглянула за дверь и спряталась, показывая мне знак молчать.

Выждав несколько минут, она проверила обстановку и махнула мне:

— Пошли!

Мы быстрым, маскирующимся под спокойный, шагом направились ко входу — к тем самым огромным дверям, которые для Ми-8.

Вышли наружу.

Перед нами была широченная лестница вниз. И город, полный людей.

Люди ходили по улицам, суетились. Кто-то что-то продавал, кто-то что-то покупал, кто-то куда-то спешил. На ступенях сидели нищие и тянули руки к тем, кто поднимался по ступеням в храм. Или спускался…

Некоторые подавали милостыню, другие проходили мимо. Таких нищие провожали злобными взглядами.

Одеты жители были по-разному, но преимущественно в одежду, похожую на нашу.

В балахонах никого я не увидел. Из чего следовало, что мы сделали что-то из ряда вон выходящее. Знать бы ещё что?

Девушка, прячась за шляпой, наклонила голову.

Я последовал её примеру. Что-то подсказывало мне, что у меня ещё будет время рассмотреть тут всё. А пока я поддался её тревоге и следовал её командам. В конце концов, я водил гражданских в зону военных действий. Те, кто делает херню, подвергают опасности всю группу. А то, что тут может быть опасно, я не сомневался. В конце концов, сэнсэй явно пожертвовал собой.

Здания в городе были преимущественно двухэтажные. Храм, из которого мы вышли — а это несомненно был храм — возвышался над всеми зданиями.

Проходя мимо нищих, девушка подала каждому по монетке.

В ответ раздалось:

— Да благословит тебя Всеблагая.

Как бы да, вся милостыня во имя местного божества.

Я хотел пройти мимо нищих, но девушка удивлённо выглянула из-под шляпы.

Я понял, что тоже должен подать копеечку. Знать бы ещё, где её взять.

Пошарил по карманам. Обнаружил кожаный мешочек на завязках. Раскрыл, увидел монеты. Выделил попрошайкам по одной. Услышал адресованное мне:

— Да благословит тебя Всеблагая.

Исполнился этого самого благословения и посмотрел на девушку.

Она снова спряталась за шляпой, развернулась и пошла по улице.

Я отправился за ней.

Через несколько шагов мы влились в человеческое море, и мне пришлось усилить внимание, чтобы не потерять из виду мою провожатую. Я понимал, что без неё заблужусь. К тому же мне нужны ответы, а они у неё есть!

Через несколько поворотов мы зашли в небольшое кафе.

Девушка выбрала столик в углу и направилась к нему.

Расположившись за столиком, она кивнула на свободный стул напротив себя.

Я сел.

— С тебя ужин! — бросила она устало.

Я немного удивился — сэнсэй остался прикрывать, а она первым делом в кафе. С другой стороны, откуда я знаю местные порядки? Может тут это нормально?

Я достал мешочек с монетами и протянул ей.

— Ты что, дурак? — прошипела она. — Хочешь, чтоб меня обвинили в краже денег у наследника старейшины?

Я убрал мешочек в карман, сел. И приказал:

— Рассказывай!

— Ты правда ничего не помнишь? — в её голосе появились жалобные нотки.

— Не помню, — подтвердил я.

Она вздохнула.

Подошёл официант и молча остановился возле нашего столика.

— Рамен, — --">