Любовь Свадьбина - Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

– А он хотел лекцию вашу послушать! – пеняю дереву (до чего дожила!). – Такой хорошенький, пушистый, любознательный, а вы к нему вот так… даже пискнуть не позволили – сразу в дерево.

Трагично вздохнув, разворачиваюсь похлопать белку по плечу, бросаю на неподвижное дерево ещё один укоризненный взгляд и покидаю аудиторию.

Белка топает за мной.

Судя по отсутствию грохота и магических всполохов, мои похвалы Фидиса до драки демонов не довели. Ну и хорошо, значит, есть шанс их перевоспитать.

Направляясь на лекцию по менталистике, я невольно думаю о демонах. Эти рыжие парни… такое ощущение, что сюда не цвет молодёжи для дипломатических отношений выслали, а подопытных кроликов, которых не жалко. Мол, если этих драконы не сожрут, можно кого получше засылать.

И ещё момент: Валарион говорил, что обретение магии и боевых форм сделало демонов с непривычки очень вспыльчивыми. Что они такие буйные из-за пробудившейся в них силы, поэтому иногда, подобно молодым оборотням, практически теряют контроль над собой. И если один превращается, это провоцирует находящихся рядом на превращение и агрессию.

Так вот: Фидис на Раштара и Бриша по поведению ни разу не похож. Он не терял над собой контроль. Не превращался. Наоборот: пока приятели дерутся, действует чётко и осмотрительно, словно его их буйства не задевают.

Конечно, Фидис может быть просто очень флегматичным парнем и чуток тормозить, но, учитывая обстоятельства (это ведь посланцы Нарака в Эёран, с которым они воевали тысячелетия), не логично ли предположить, что Фидис – не просто подросток на обучении по обмену, а шпион…

Хотя шпион выделяться не должен… наверное.

Или Фидис не шпион, просто присматривает за буйными парнями? Или разведывает обстановку без серьёзных заданий на внедрение, поэтому не сильно маскируется?

Женские взвизги вырывают меня из задумчивости. Сразу приходит осознание, что я как-то незаметно дошла до нужной аудитории.

И даже вошла.

Вместе с огромной белкой.

Именно появление моего иномирного спутника и вызвало бурную реакцию некоторых менталисток.

– Опять какие-то чудовища! – выдавливает Яслена и закрывает лицо руками. – За что?

– Это твоя белка так вымахала? – уточняет Бэксил подрагивающим голосом.

– Нет, это… – широким жестом указываю на огромную белку. – Это наш новый одногруппник. Как и я, он прибыл сюда из другого мира во время внепланового схождения миров. Любит орехи. Кофе… – про выпивку и привычку храпеть решаю умолчать. – На нашем языке не разговаривает, но, похоже, речь понимает. Можете называть его… Марк Антоний.

Раз уж Санаду так хочется белку с таким именем.

Иномирная сущность поднимает лапу и, оскалив зубы в улыбке, приветственно всем машет.

Но менталисты на бедного иномирца смотрят хмуро, настороженно. Наверное, из-за того, что на нём тоже нечто вроде абсолютного щита, не позволяющего ощутить намерения. А без ощущения добрых намерений клыкастый оскал выглядит несколько двусмысленно. Всё же мимика белки не пригодна для стандартных человеческих улыбок.

– Идём, – я подхватываю белку под мохнатую лапу и тяну к более привычным мне местам на галёрке.

Аудитория наполняется скрежетом сдвигаемых стульев и шелестом бумаг: это менталисты дружненько покидают места на траектории нашего с белкой движения. Что поделать: тонкая душевная организация у них, меня сразу предупреждали. Даже удивительно, как я оказалась среди этих трепетных девушек и юношей.

Мы с новопоименованным Антонием устраиваемся на самом заднем ряду. Стул под громадной белкой традиционно поскрипывает. Белка аккуратно раскладывает письменные принадлежности.

– А ты писать умеешь? – интересуюсь я, хотя правильнее спросить: как ты собираешься такими когтями держать перо?

Антоний неопределённо дёргает головой.

– Если что, я конспектами поделиться могу, – предлагаю бодро.

Менталисты, согнанные нашим движением, перемещаются на передний ряд, поближе к выходу, и устраиваются там. Нервные ребята.

Даже Ника, заходящая в аудиторию с кульком пирожков, при виде Антония сбивается с шага и шумно сглатывает. А потом как-то странно вздыхает и с видом обречённого садится на стол посередине аудитории.

Перемена продолжается.

Мы и сидим в молчании. Я всё думаю о… Санаду и его печальной истории любви: вот уж ему не повезло так не повезло. Антоний, вздохнув, пытается запихнуть хвост под стол и --">