Darkwinged - Без лица

тут по другому поступить просто никак нельзя.

Холодный свет озарил помещение, стремясь вырваться на вечернюю улицу, где солнце уже медленно стремилось к закату, окрашивая землю в рыжие тона.

— Что ж, а теперь мне пора. Не люблю я задерживаться в таких местах без цели, — мечник наклонился к уху забвенного парня, — если захочешь меня отблагодарить, найдешь сам. Многие говорят что меня сложно найти, но на самом деле они просто не хотели меня искать.

— А, и да… На вот, оденься, — он достал откуда то плащ, выглядящий точь в точь как его собственный, и обвязал его вокруг талии обнаженного, безымянного парня.

— Ох, ну вот не могу я удержаться, чтобы не помочь кому то. Когда я уже стану серьезнее?

Развернувшись, он ушел так же как и пришел, неторопливым шагом, созерцая закат, и не оборачиваясь назад.

Наконец, на остров наступила тьма. В эту ночь луна светила особенно ярко, представляя руины аббатства в новом, меланхоличном свете. Где то снаружи завыли голодные волки, они теперь во всю хозяйничали в очищенном от скверны лесу, оправдывая своё место в пищевой цепочке.

Да что там, весь мир вокруг аббатства словно ожил, и расцвел новыми красками, вырванный из под гнета кровавого культа.

Лишь одно сейчас оставалось неизменно. Безымянный парень всё ещё стоял на месте, глядя в пустоту. Даже новый, дождливый день, промочивший его до нитки, не способен был изменить этот расклад вещей. Теперь лишь его черные как ночь волосы, влажными прядями спадали на безжизненные глаза, скрывая от него этот безынтересный мир. Так прошла еще неделя, а может и месяц.

Наконец, очередное живое существо решило посетить безымянную сущность. Маленькая желтая птичка, едва научившаяся летать, с трудом порхая, опустилась к нему на плечо. Она вела себя очень дружелюбно, и любопытно копаясь в его волосах, щебетала что то на своём птичьем языке.

Спустя пару минут за ней прилетела птица побольше. Кажется, это была ее мать. Поманив птенца за собой, они сели на ближайший каменный блок, и птица-мать стала чему то обучать свое нерадивое потомство.

В этот момент, палец парня слегка дернулся, а из безразличных глаз медленно пролилась одна единственная слеза. Кажется, он вспомнил нечто важное, путь даже и не знал, к кому относится это воспоминание.

Мало помалу, пальцы его правой руки начинали двигаться, а за ними и кисть приходила в движение. Эти движения на фоне оставшейся части забвенного тела, выглядели даже слишком живыми, словно машине сказали быть человеком, и она старается изо всех сил, не допуская ошибок.

Прошел еще месяц. В этот ужасно дождливый день, под его ногой аккуратные круги воды разошлись лишь единожды. Теперь же он только лицезрел своё пустое отражение в дождливой глади, пытаясь сделать второй шаг.

В результате, он всё же смог сделать второй шаг. Однако, на третий шаг парень просто упал в лужу, распластавшуюся под разрушенным сводом собора. Струйки воды бежали по его лицу, освежая и бодря.

С трудом встав, дрожа всем телом, он продолжил свой путь к выходу. Он не знал, куда идет, и зачем, но ему всё же хотелось продолжать. Он видел в этом некоторый смысл, и даже получал удовольствие преодолевая сопротивляющееся тело, шаг за шагом становясь всё свободнее.

Наконец, к рассвету он добрался до завала в стене, и с трудом поднявшись по каменным блокам, увидел наконец мир за границами руин. От этого зрелища в его глазах даже промелькнул отблеск смысла, так прекрасны были зеленые леса, высокие заснеженные горы, и необъятный океан простирающийся до самого горизонта, освящаемый теплыми рассветными лучами солнца.

Ради этих вещей стоило жить, ведь в них даже такой потерянный, лишенный всего человек, мог найти нечто прекрасное.

Спрыгнув вниз, за пределы внешней стены аббатства, парень побежал что есть силы, через высокую зеленую траву. То и дело он спотыкался голыми ногами об камни, цеплялся руками за острые кустарники, и без конца падал и падал. Однако, всё это не могло остановить его желания добраться до океана.

Наконец, истратив весь запас сил, он тяжело опустился облокотившись на одно из деревьев, в попытке отдышаться. В это время лес вокруг него оживал, а животные начинали свою дневную суету, полностью игнорируя его существование.

Отдышавшись, он продолжил идти, цепляясь ногами за корни деревьев, и то и дело проваливаясь в какие нибудь небольшие норы и ямки. Так его путь до заветного океана продлился --">