Константин Георгиевич Калбазов - Боярин

развития, который сам собой, без специального вызова появился только однажды. Во время инициации. Впрочем, сейчас ситуация сродни той.

Ступень – 7.

Возрождение – 1.

Опыт – 28 050/256 000.

Свободный опыт – 13 165.

Избыточный опыт – 0.

Свободные очки характеристик – 0.

(Потомственный дворянин).

(Вассал).

(Вассалов – 64/84).

Сила – 1,22.

Ловкость – 1,21.

Выносливость – 1,25.

Интеллект – 1,71.

Харизма – 1,26.

Умения – 28.

(Навыки – 3).

(Умения навыков – 7).

Хм. А ведь точно. Сегодня десятое мая тысяча восемьсот восемьдесят девятого, день его восемнадцатилетия. А он и забыл. Получается, матушка его родила в обед. В принципе, все это он уже видел, и не раз. Только значения менялись. Но сейчас имелось разительное отличие. У него наконец появилось возрождение, о чем его и уведомила Система.

– Шанти, поздравь меня, – хмыкнув, произнес Борис.

– Тяв! – подняв голову с подушки, на которой он расположился со всеми удобствами, отозвался песик.

– Как это – с чем? Теперь можно смело отправляться подавать документы в мореходные классы для сдачи квалификационных экзаменов.

– Т-тяв!

– Я знал, что ты меня поддержишь.

– Что тут у вас происходит? – войдя в мастерскую, поинтересовался Ершов.

– Да вот, Вячеслав Леонидович, Эфир наконец признал мое совершеннолетие, – улыбнувшись, ответил Борис.

– Ну слава тебе Господи. Сподобились-таки. Поздравляю, – с искренней радостью затряс руку бывший учитель. – Это дело нужно отметить, – отставляя в сторону этюдник, заметил он.

– Непременно. Но только вечером. А пока суд да дело, нужно успеть в мореходные классы, подать прошение и документы. Дорофея Тарасовича, случаем, не видели?

– Да куда он денется? Сейчас явится на обед. Он же теперь блюдет флотские традиции – куда там признанным адмиралам.

– Ага, точно. Обед же. Как ваш пленэр?

– Все просто замечательно. Ребята стараются не за страх, а за совесть. Если хотите, могу показать их рисунки. Как раз сегодня закончили, – указал он на папку.

– С удовольствием взгляну.

Еще бы. Эти мальчишки, между прочим, его будущие наводчики. Ершов отобрал из кандидатов четверых наиболее способных. Время от времени Борис интересовался их успехами. Причем не только в рисовании. Стреляли они ничуть не меньше. В основном из винтовок и тридцатисемимиллиметровки. Револьверы – только в рамках общей программы боевой подготовки. Если больше, то это уже самостоятельно и за свой счет.

Ставка на ребят с развитым глазомером пока себя полностью оправдывала. Перед тем как приняться за обучение вплотную, Измайлов провел психологический тест. Пришлось кандидатам и в кровище изгваздаться, и в поросячьих потрохах вываляться, и артиллерийского грохота наслушаться, и горячий металл в брюхо получить, пройдя через мучительную клиническую смерть.

Жестко. Не без того. Однако Измайлов собирался серьезно вложиться в их обучение, а потому хотелось бы избежать неоправданных трат. Но ничего, справились. Обошлось без психологических травм. Словом, все было за то, что он получит на выходе четырех великолепных наводчиков.

После обеда вместе с Рыченковым направились прямиком в морские классы. Таковые имелись во владениях далеко не каждого боярина, но Голубицкий основательно вкладывался в подготовку кадров, потому и университетом озаботился, опередив при этом князя. Помимо того, на базе университета был создан институт с уклоном в артефакторику. А вот Тимошевский так и не открыл высшее учебное заведение в своей вотчине. К чему заправлять кашу лишним маслом?

Что же до морских классов, то они тут существовали с незапамятных времен. Шесть прославленных российских адмиралов были их выпускниками. Так что история у учебного заведения была славной, а авторитет – весомым. Как, впрочем, и самомнение преподавательского состава.

– Кого я вижу! Дорофей Тарасович! – резво поднялся навстречу вошедшим хозяин кабинета.

Хм. Либо директор снобизмом не страдает, либо Рыченков тут пользуется особым авторитетом. Потому что в демонстрируемой радости без особого труда угадывается некое почтение. И это у дворянина, капитана второго ранга.

– Здравия тебе, Степан Пантелеевич. Как твоя кузница кадров? Процветает, поди?

– Не жалуюсь. Как, впрочем, не в претензии и князь. Не слышал, адмирал Вяткин встал во главе княжеской эскадры.

– Ну, Тимошевскому было бы зазорно, коли его офицеры не были бы выходцами из твоей школы. Так что --">