Анатолий Анатольевич Махавкин - Бездна

успеваешь задавать. – Жена волокла к дверям сумку, собранную вчера вечером, а за её спиной маячил призрак кума – опухшее после вчерашнего привидение с узкими щелями глаз. – Мы – это ты и я. Малую я на пару часов сбагрила соседке, пока не заберу твой аванс.

– Очень мило, – пробормотал я, пытаясь дрожащими руками натянуть прыгающие штаны, в то время как голова старалась перевесить тело и опрокинуть меня на пол, – аванс предназначается мне, а возьмёшь его ты. Где же справедливость? Что? Сам предложил? Не помню такого, врёшь ты всё…

Слабые женские ручки с силой терминатора повернули меня и во мгновение ока привели одежду в относительный порядок, после чего под окрик «Пшшёл!» я пшшёл в прихожую, где кое-как напялил готовую к отплытию обувь. Костик всё это время подрёмывал, прислонившись лбом ко входной двери и отставив задницу так, словно надеялся на присутствие в квартире лиц нетрадиционной ориентации. Таковых, естественно, не оказалось, и его проворно выпихнули на лестничную площадку, где он и остался, тревожа утробным храпом людоеда просыпающихся соседей. Впрочем, это уже никого не интересовало. Главная цель была достигнута: я с супругой ИО буксира со сверхзвуковой скоростью перемещался вниз по ступенькам, осознавая каждую как отдельную вспышку в расплавленном желе непохмелённого мозга.

Федькина шоха, действительно, стояла около подъезда, блестя свежевымытыми бортами омерзительно-зелёного цвета. Прямо перед моим носом распахнулась дверца, едва не расквасив означенный орган, и меня впихнули внутрь. Причём так быстро и ловко, точно работала банда опытных киднепперов. Всё продолжало происходить как в дурном похмельном сне: из серого тумана вынырнула мужская рука и пристегнула на мне ремень безопасности, после чего мир мелко затрясся и, негромко завывая, поплыл мне навстречу. Инфернальный голос Фёдора рявкнул над ухом:

– Что это он сегодня какой-то необщительный?

– Не проспался, падла, – любезно известил голос жены. – Вчера черти кума принесли, так они на пару нализались, да так, что сегодня с трудом растолкала.

– Я сам встал, – уточнил я, с огромным трудом приподнимая две чугунные плиты, которые какие-то недоумки уложили мне на глаза. – С-сам.

– А это ничего, что он… гм… такой? – встревоженно поинтересовалась моя дражайшая половина, очевидно озабоченная состоянием моего здоровья. – Его не пошлют куда подальше?

Федька издал глухой смешок, и через похмельную пелену мне послышалось в нём нечто зловещее. Захотелось взглянуть в глаза весельчаку, но, представив последствия подобного упражнения, я с ужасом отказался от этой идеи.

– Не пошлют, – заверил он с непоколебимой уверенностью. – Какое им дело до его состояния? Главное, чтобы работу выполнял, а там пусть хоть упадёт. Да у него и время будет проспаться: ехать достаточно далеко.

– Что, так далеко? – Голос жены выдавал откровенное замешательство. – Я почему-то решила, что это где-то здесь, рядом. А куда ехать?

Очевидно, Фёдор пожал плечами или сделал какой-то другой подобный жест, потому что некоторое время я ничего не слышал. Потом он с некоторым сомнением сказал:

– Вроде куда-то в соседнюю область, но я не уверен. Хозяин высказался очень неопределённо. Та ещё рыба…

– Ты тоже едешь? – с нажимом спросила жена, не сомневаясь в утвердительном ответе, и угодила пальцем в небо.

– Нет, – ответил Фёдор и снова неприятно хихикнул, – шофёры им без надобности, свои имеются, а носильщиком не хочу, натаскался в своей жизни. Там как было-то: к Сёме подвалил один крендель и давай пробивать насчёт негров. Семён послал его подальше, своей работы невпроворот. Тип этот туда-сюда, потом подошёл ко мне: найди, говорит, человечка, чтобы порядочный был и бабок хотел срубить. Ну а вы постоянно ноете, дескать, денег нет, вот я и решил помочь, по-родственному.

Супруга буркнула нечто неразборчивое, но, несомненно, благодарственное. Фёдора она тоже переносила с трудом, а вот почему, до сих пор не мог понять. Видимо, есть причины, о которых она не торопится рассказывать.

– Приехали, – известил Фёдор. – Вон те три джипа – это они.

Услыхав последнюю фразу, я сподобился на подвиг разлепления век и даже смог посмотреть перед собой. Сумеречное состояние рассудка не помешало мне восхититься – таких машин я ещё ни разу не видел! Огромные, точно танки, на широченных колёсах и абсолютно чёрные. Автомобили вызывали в памяти воспоминания футуристической техники из --">