(Первое апреля / Рель Параллельный) - За третьим перекрёстком (СИ)

неважно: тени под запавшими глазами, тусклые волосы, ссутуленные плечи, мокрая насквозь, как мышь. Подготовка к ритуалу, какую бы цель он ни преследовал, явно отнимала много сил.

— Какого чёрта ты творишь? — зашипел Тони и кинулся к ней, прежде чем успел это осознать. Взгляд застлала тёмная пелена, где единственным светлым пятном — прицелом — сияла Глория, а в груди теснилась обжигающая ненависть к ней, женщине, которая вечно рушит все планы и… — Неужели я так плохо служил тебе, Госпожа?

Она бесстрашно шагнула навстречу, подставляясь под облачённые в металл ладони, и жестом остановила рванувших к ним Мстителей. Тех будто сковали невидимые путы — не вырваться.

— Что ты, — прохрипела Глория и улыбнулась; Тони не слышал ничего, кроме её прерывистого голоса, — даже… слишком хоро… шо.

Тони — или то, что им управляло, — похолодев, попытался разжать пальцы, но Глория накрыла их своими, и сдавил сильнее. Она смотрела на него с теплом и грустью, даже когда шейные позвонки с отчётливым звуком хрустнули, а зелёные глаза остекленели. Мерещилось, что она продолжает видеть и осознавать происходящее.

«Нет!» — в голове пронзительно зазвенело, а после стихло — как отрезало. Металлические пальцы разжались, и Тони рухнул на колени — будто помутнение спало с разума, оставляя по себе гадливое чувство вины и непонимания.

— Что ты сделал? — Ванда, вместе с остальными освобождённая от пут, кинулась к нему и попыталась открыть лицевой щиток. Вокруг неё вспыхивали и гасли алые искры, искажающие пространство.

— Я не понимаю… я…

— Смотрите! — крикнул Баки, но остальные и сами уже заметили это.

Гексаграмма засветилась густо-бордовым, постепенно перенимая все цвета Камней, растворяя их в себе, а после, невыносимо ярко вспыхнув белым, исчезла. Вместе с Камнями.

Тело Глории рассыпалось серой пылью, оставив на земле мокрую насквозь одежду и выпавший из кармана брелок в форме Железного Человека.

И… больше ничего не изменилось. Или им не хотелось замечать изменения?

========== Эпилог ==========

Она открыла глаза, но не увидела вокруг ничего. Совершенно. Слух и обоняние тоже объявили бойкот, предоставив хозяйке самой определять окружающую действительность. На ощупь.

Она плавала в чём-то… тёплом и густом, как кисель. Тут же удивилась всплывшим ассоциациям: что такое кисель и почему это, вокруг, именно «тёплое»?

И кто она?

Сознание оставалось кристально пустым и чистым — лишь изредка всплывали смутные образы и бледные тени эмоций, но их тут же стирал исходящий ниоткуда радужный свет. Она не видела его, но чувствовала всей собой, знала, что он не причинит ей зла.

Ведь она сама его позвала.

Иногда она слышала низкий гул, отдающийся вибрацией во всём её слабом теле, и этот гул звучал как что-то родное и знакомое, близкое. Она наслаждалась этим — ощущением слабости и беспамятства, зная откуда-то, что раньше было иначе.

Как раньше она не хотела.

Раньше было холодно и страшно, и её окружал злой шелестящий шёпот, убеждающий, что она никому не нужна — шёпот, желающий лишь разрушать. Но ведь это ложь. Она знала, что нужна тому, кто приходит в её убежище низким гулом, и знала, что радужный свет тоже рад хранить её сон.

Она росла, и стены её убежища становились всё теснее, а низкий гул — всё ближе и нетерпеливее. И однажды они вытолкнули её наружу, в большой и страшный мир.

Туда, где её с нетерпением ждали.

--">