Евгений Ренгач - Волшебство для новичка

печаль, что сразу же сам, не выдержав, отвернулся. — Ты мог пообещать что угодно! Например, в старых преданиях путник обещал спасшему его на дороге незнакомцу что-то, что он, сам того не ведая, найдёт дома. Обычно это оказывался ребёнок, которого его жена носила под сердцем в его отсутствие…

— О, это как в Ведьмаке, да? Дитя Предназначения? — не удержался я от культурной отсылки. — Не знал, что в Мире в ходу такие же штуки, как в книгах Сапковского!

Стоит ли говорить, что эту шутку мои друзья тоже не оценили?

Разговор вообще дальше не клеился. Шутки казались несмешными, а на серьёзные разговоры у нас уже попросту не было сил. Всё-таки все мы очень устали…

Расходились мы в самых противоречивых чувствах из возможных. Грустные, подавленные — так сразу и не скажешь, что мы невероятным чудом смогли выбраться из смертельной опасности!

Зато у всех остальных в Академии было прекрасное праздничное настроение.

На пути в наши Башни нам тут и там встречались радостные полупьяные (а то и откровенно в драбадан пьяные) компании. Конечно, алкоголь в Академии строго возбранялся, но сегодня, кажется, можно было делать что угодно. Ведь волшебство, основа этого мира, вернулось! Мир снова стал прежним! Радостным, сказочным, полным жизни и чудес!

Но, увы, так лишь казалось…

Может быть дело было в моём подавленном настроении и понимании того, что я сам того не ведая принёс какое-то непонятное Обещание непонятно кому, но теперь я везде видел отметки того, как сильно изменилась Академия за несколько часов без волшебства.

Пол под ногами скрипел от не до конца отчищенного воска от упавших с потолка магических свечей. На стенах виднелись кровавые следы, оставленные умиравшими здесь химерами (далеко не всех из них сумели протянуть до возвращения волшебства). Большие магические часы в Холле впервые в своей тысячелетней истории отставали на несколько секунд. И даже призраки, давно умершие, и в момент исчезновения волшебства умершие во второй раз, выглядели лишь серыми копиями самих себя.

Всё было также, но по-другому.

А самое главное — я повсюду чувствовал едва уловимый аромат древнего, давно, кажется, ушедшего из Мира волшебства.

Волшебства той эпохи, когда по Миру ходил Фарнир, цвело Древо и Изначальные ещё не были заточены в Закромах. Это волшебство снова вернулось в Мир. Вернулось ненадолго, вырвавшись вместе с Изначальными, но, даже погостив здесь несколько часов, оставило за собой след, который, я уверен, не исчезнет долгие десятилетия. И к каким последствиям это приведёт — вопрос, на который я, увы, не мог дать ответ.

И более того — я почему-то был уверен, что больше в Академии никто ничего подобного не ощущает. Никто не соприкоснулся с этим древним миром так близко, как я, и никто не знает, на что это древнее волшебство на самом деле способно. А способно она на многое. На очень-очень многое, тут уж сомневаться не приходится…

Но сколько бы печальны ни были мои мысли, праздник захлестнул и меня.

Стоило мне оказаться в Башне нашего курса, как волна веселья и безоблачного студенческого кутежа подхватила нас с Аланом и не отпускала до самого вечера.

— Олег, молодец! Красавчик! — доносилось со всех сторон.

— Это мой подопечный! — гордо выпячивал мой недокуратор со старшего курса Грег, невесть как затесавшийся на вечеринку первого курса.

— Молодец! Так держать! — хлопнул меня по плечу вечно идеальный Оливер. Он, конечно, порою та ещё заносчивая сволочь, но, не скрою, сегодня его признание казалось мне приятным…

Лишь любитель животных Дэн не стал бурно выражать свои эмоции, просто подняв вверх указательный палец. И я прекрасно его понимал. Рядом с ним в уютном кресле рядом с камином устроилась Анжелика. И, судя по заливающему её щёки румянцу, она оказалась там далеко не случайно. Молодец Дэн! Будь рядом со мной девчонка, я бы тоже не стал тратить время на бурную благодарность какому-то непонятному чуваку…

— Расскажи, как там было! — потребовал от меня изрядно подвыпивший Гидеон. Кажется, даже в таком состоянии его жажда знаний нисколько не притупилась. — Я хочу знать всё, что там произошло!

Странно, но они действительно считали меня героем! Нет, конечно, их можно было понять: я один на один держался с опытным преподавателем, а затем он при моём участии (на самом деле даже более активном, чем знала широкая общественность) погиб, таким образом разрушив отменившее --">