Борис Иванович Каминский - Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Альт история. Россия начала 20 века. Книга 3 (Главы 1-8)

последовало. Тем более, что оставшись с генералом наедине, Михаил кратко поведал ему о истинном предназначении этого подразделения и приказах хранить секретность. Теперь Филатову стали понятны требования «не досаждать вниманием». В итоге перед отбытием он напутствовал своих вчерашних подопечных в духе необходимости безоговорочного подчинения господину наставнику. Так для всех представлялся Самотаев. Сам же Михаил просил генерала базу не забывать.

Проводив высокое начальство и распустив почетный караул, Самотаев прошелся вдоль строя офицеров и, странное дело, стоящие по стойке смирно подтягивались, когда мимо проходил Михаил.

Выйдя к центру шеренги и перекатываясь с пятки на носок, он поздравил офицеров с окончанием школы и началом очередного этапа в их жизни. Заверил, что каждый новый шаг всегда будет казаться сложнее пройденного, и их пребывание на Всеволожской базе будет продолжение учебы. Более того, молодым офицерам придется и переучиваться, и учить подчиненных, и никуда от этого не деться, потому что, в этом проявляется Россия, которую господам офицерам предстоит защищать. Сообщил, что на увольнения рассчитывать раньше мая-июня не приходится, а попытки покинуть расположение части, будет оканчиваться торжественным выносом тела вперед ногами.

Поднявшийся было ропот, был прерван настоящим командирским рыком:

— Смирр-но! Прошу всех раз и навсегда запомнить. Для вас я всего лишь наставник, но мои приказы выполняются неукоснительно! Такие меры я принял для сохранения секретов, с которым вы уже отчасти познакомились. Никаких рапортов о переводе в другие части я не приму, а особо настойчивые пожалеют, что родились на свет. И последнее, сейчас, все получают новую форму одежды, разбиваются на отделения и знакомятся со своими инструкторами, а завтра с утра весь выпуск отправляется в трехдневный марш-бросок. На всякий случай поясняю — слабаков у нас нет и не будет, а не выдержавшие испытания, после небольшого отдыха пройдут четырехдневный маршрут.

Чувствовалось, что офицеры автоброневых частей ошарашены таким положением. Они, изучавшие броневики и тактику их применения, не понимали, зачем нужны дурацкие марш-броски. Но что делать, если перед отбытием, генерал-майор Филатов в категорической форме потребовал от них не опозорить школу и во всем слушать господина Самотаева, который, согласно высочайшему соизволению, на базе «царь и бог». Не такой они представляли себе свою службу.

Сейчас им было невдомек, что почти сразу после марш-броска молодым офицерам будет доверено самое грозное и самое совершенное оружие, которого на этот момент нет ни в одной армии мира. Более того, их обязанности окажутся много шире, нежели у обычных командиров отделений и взводов бронедивизионов, и все их сиюминутные обиды отойдут на второй план. В своем новом качестве им придется решать задачи поля боя, став, по существу командующими своих маленьких, но очень кусачих армий.

И откуда им знать, что буквально с сегодняшнего дня опытные инструкторы начнут подмечать все нюансы их поведения. Из их среды выделят все типы лидеров, аутсайдеров, аналитиков. Личностей с холерическим характером отсортируют в одну шеренгу, флегматиков в другую. В третьей группе окажутся сангвиники, и это будет только начало. Дальше пойдет практика, на которой «инструкторы-вампиры» уточнят все особенности каждого и подберут ему наиболее подходящую роль. Не забудут они и о вторых номерах, ибо в бою искать замену всегда недосуг. Не всем молодым офицерам их миссии придутся по нраву. Некоторые будет считать себя незаслуженно обойденными. Идеального решения такая проблема не имеет, но есть приемы ее минимизации. В этом ряду стоит психологическая обработка, которую в будущем стыдливо назовут психологической помощью. Там же игнорирование претензий и даже ликвидация. Нет, не перед строем, это не дезертиры. Ликвидировать будут, бросая в безнадежные атаки, всегда планируемые в наступательных операциях. Кто-то из особо чутких засучит ножками, заполошно заверещит: «Как можно? Это преступление перед человечностью! Где закон разрешающий такие бесчинства?» Такой чел в период обострения либерастии головного мозга начнет сравнивать причастных к этому «безобразию» с отморозками типа алойзовича. Что характерно, обязательно в пользу последнего. И как быть? Обращать на этих людей внимание, или делать, что должен, и будет, что будет? Ответ на --">