Алексей Птица - Император Африки

и кровавая пелена опустилась на мои глаза. На слабеющих ногах я сделал ещё два круга безумного танца, пока они окончательно не подкосились, и я не рухнул на окровавленную землю, уже ничего не слыша и не видя. Мир закружился перед глазами, и я потерял сознание.

Луиш Амош ждал во дворце прибытия из церкви Мамбы с Заудитой. Время тянулось мучительно медленно. «Надо было поехать вместе с Мамбой», — досадуя на самого себя, думал он. Здесь же ждали Ефим Сосновский и остальные приглашённые, включая послов ведущих европейских держав.

С улицы послышался шум. Заинтересовавшись, Луиш вышел из дворца, надеясь, что это звуки приближающегося свадебного кортежа. Действительность поразила его. Шум оказался выстрелами, которые слышались от церкви. Луиш стоял, напряжённо прислушиваясь, пока отчётливо не услышал треск револьверных выстрелов, а потом, ни на что не похожие, раздавшиеся один за другим, два гулких взрыва. Сердце ёкнуло — «Беда!».

Не помня себя от страха, он бросился бежать в сторону выстрелов. Заметив стоявшую неподалеку повозку, с запряжёнными в неё двумя лошадьми, принадлежавшую какому-то вельможе, Луиш запрыгнул в неё и закричал: «Гони!».

То ли у него был страшный вид, то ли его уже здесь хорошо знали, но возница, чёрный, как сапог, негр хлестнул лошадей длинной плёткой и, повернув повозку в сторону раздавшихся взрывов, направился туда, всё ускоряясь и ускоряясь.

Через несколько минут они домчались до церкви и страшная картина, открывшаяся их глазам, заставила сжаться сердце Луиша в мучительном спазме. Прямо перед церковью лежала убитая, разорванная в клочья Заудита, а возле неё, шатаясь от бессилия, опускался на землю Мамба. Как Луиш оказался рядом в течение пары секунд, он не мог бы объяснить и самому себе.

Мамба лежал на залитой кровью земле, без сознания, весь перепачканный. Луиш, который был намного меньше его, одним движением просунул под тело руки, не чувствуя веса, поднял Мамбу и бегом бросился к повозке. Уложив Мамбу, он вышвырнул с козел кучера и, настёгивая лошадей и издавая вой, подобно раненому волку, понёсся к дворцу, желая только одного, чтобы его друг выжил.

Что происходило дальше, Луиш помнил плохо. Как передавал Иоанна Тёмного в руки русских лекарей, работавших в госпитале, организованном в Аддис-Абебе ещё при итало-абиссинской войне, да так там частично и оставшихся; как кричал, что Мамба должен жить; как рыдал, словно женщина, забившись в самый дальний угол дворца; как потом сидел в прострации, не думая ни о чём.

Всё это прошло мимо его сознания, оставив только горечь утраты и чувство несправедливости жизни. Мамба будет жить, это всё, что интересовало его, а Заудита погибла, так и не став его женой. Император Менелик II пребывал в полнейшем шоке. Его дочь погибла смертью храбрых. Погибла в мирное время, но в бою, став жертвой подлого нападения. В том, что это нападение было организовано врагами Мамбы, он не сомневался.

Но зачем было убивать невинную девушку? Лес рубят — щепки летят, ответил бы ему любой русский. В большом деле без потерь не бывает, — сказали бы ему англичане, которые всё это и затеяли. Но что делать отцу, у которого убили единственную дочь? Мстить и требовать наказания виновного! А что делать императору, у которого подло убили дочь? Мстить и убивать в ответ, объявляя войну!

Менелик II знал, кто отомстит за него. Свадебный союз распался, военный — нет! О том, что Мамба страшно отомстит, Менелик не знал, Менелик был в этом уверен и чувствовал это всеми фибрами своей африканской души. Мощный всплеск чистой энергии ненависти чувствовали все, кто находился в Аддис-Абебе в тот момент.

Мамба был унган, Мамба был христианином, страшная смесь, похлеще напалма. Оставалось ждать, когда он встанет на ноги и будет действовать, а пока всем его подданным было достаточно просто знать, что он жив.

Каждый сразу стал готовиться к мести и к войне, будучи наслышанным о страшной клятве, которую дал Иоанн Тёмный над телом своей невесты. От себя Менелик II собирался выделить воинов, готовых мстить, вместе с Мамбой, и оружие, которое он планировал закупить в России и других странах.

Почему там? Помимо наработанных связей, оружие там было самое недорогое, исходя из того, что однозарядная винтовка Ремингтона шла по оптовой цене три фунта стерлингов за штуку, а курс был 1 фунт — два рубля девяносто четыре копейки. Нарезная винтовка системы Бердана стоила всего десять рублей в --">