(add violence) - И отрёт Бог всякую слезу с очей их (СИ)

заберём его с собой? Он пропадёт без нас!

Зольф поджал губы — ему не хотелось в этой поездке уделять время назойливому кретину и, тем паче, делить с ним Ласт. Но отказать ей он тоже не мог — он прекрасно помнил её переживания относительно судьбы Глаттони.

— А дальше? — Зольф с сомнением посмотрел на жену.

— Пристроим его в какой-нибудь пансионат, — уверенно начала Ласт. — Или ко мне в больницу. Я что-нибудь придумаю!

— А сейчас? В соседний номер? — Кимбли слегка наклонил голову. — Он же не станет нам мешать?

— Нет, что ты… — неуверенно проговорила Ласт.

Глаттони сидел у них на балконе и восторженно смотрел на Сену.

— Глаттони… А ты давно тут? Как ты здесь оказался? — Ласт заглядывала ему в фиолетовые глаза-бусины.

— А… я… Меня скушал Прайд… — толстяк хлюпнул носом. — Было больно…

Бусины подёрнулись влагой. Зольф тяжело вздохнул — его тогда тоже немало удивил поступок того, кто скрывался в теле десятилетнего мальчика. Ласт же поджала губы — это было не то, что она хотела услышать вновь. Когда ей об этом сообщил Кимбли, горечь наполнила её существо, а сейчас же, когда сам гомункул говорил об этом, она едва сдержала слёзы.

— А потом он скушал его, — Глаттони указал толстым пальцем на Кимбли. — А когда вот он, — Глаттони еще раз ткнул в Зольфа пальцем, — не дал ему сожрать стального мальчишку, я попал к Белому человеку.

Кимбли вздрогнул: воспоминания об Истине не отнесёшь к приятным.

— Он тоже был голодный, — всхлипнул рассказчик. — Но есть там ни мне, ни ему было нечего. И я проснулся в пустом подземном городе. Там тоже есть было нечего!

Глаттони разревелся окончательно. Ласт протянула ему платок, в который он тут же шумно высморкался и продолжил.

— И пришел светловолосый мальчуган, и преобразовал меня. Белый человек опять пожаловался, что нечего кушать — и я проснулся тут, у церкви. Тут хорошо, люди добрые, я мету им двор, а они меня кормят, хорошо кормят! Но я скучал по тебе, я больше не хочу без тебя, я думал, тебя убил гнусный полковник, а ты живая…

Он прыгнул на Ласт и повис у неё на шее.

— Не оставляй меня! Возьмите меня с собой! — он подпрыгнул к Зольфу. — Пожалуйста! Я не буду кушать, если будет нельзя… Ласт… — он умоляюще посмотрел на неё, дёргая алхимика за полы пиджака. — Я и его кушать не буду, обещаю! — Глаттони показал пальцем на Кимбли.

Комментарий к Глава 47: O diem praeclarum!/О славный день!

*Зелёный венок — символ девственности невесты.

**Польтерабенд — (Polterabend, нем.) немецкий традиционный праздник за день до свадьбы, куда все приглашённые приносят фарфоровую и фаянсовую посуду и бьют её, а осколки убирают жених с невестой. Обычно проводится во дворе дома невесты.

========== Эпилог: Ad meliora tempora/До лучших времён ==========

Lightening freezes seven

Outtakes from the rape of the world

Sins expelled from Heaven

Now befoul from the bowels of Hell

Where the tragic in theory and practice fell

<…>

Deranged, uncaged

We rage like a plague through this age of greed

Sowers of discord, growing wars to reap

A terrible crop to beat a vicious retreat.

Cradle of Filth «Scorched Earth Erotica».

Чунта продолжил изучать разработки брата. С помощью медиков и химиков, отряженных ему в помощь Гедином, ему удалось положить начало расшифровке — похоже, речь шла о каком-то мощном противоядии. По предположению фармацевтов — к химическому оружию массового поражения. Но вся команда, работавшая над материалами, и, в первую очередь, сам Чунта были уверены — этот путь только начинается, уж очень много информации оказалось скрыто в записках безвременно ушедшего Норбу. Помимо различных рецептов в записях находилась явно незаконченная карта, начерченная самим Норбу, и Чунта собирался в ближайшее время начать объезжать указанные места.

Чунта больше не пылал жаждой мести. Конечно, тёплых чувств ни к Хаусхофферу, ни, тем более, к Кимблеру он не испытывал. Но и жгучая ненависть прошла, так же как и выматывающие сны его стали реже, хотя и не сошли на нет. Возможно, дело было в отварах из рецептов брата, объединённых с достижениями современной западной фармакологии, часть из которых отчаянный седой юноша отважился испробовать на себе, а, может, и в том, что он

--">