Кларк Эштон Смит - Затерянные земли

весла с ручками, отделанными серебром, и красивые фляги, которые они нашли в моей лодке. Но все эти люди просто отказывались принимать мои объяснения. Ни подобного острова, ни подобных людей существовать не могло. Они сказали: это противоречит всем картам, которые были сделаны, и если это правда, то все географы и этнологи врут.

Часто я и сам удивляюсь, так как слишком много вещей я не могу объяснить. Но что если часть Тихого океана, которая находится вне времени и пространства – некое неопределенное место в океане, в которое во время какого-то непостижимого катаклизма попал этот остров, когда вся Лемурия ушла под воду? И если так, то почему физические законы в этот раз не сработали, и мне удалось побывать на острове и покинуть его? Этото точно. Но часто во сне я снова вижу необычное звездное небо и вновь разделяю замешательство и удивление потерянных людей, размышляющих над бесполезными схемами и меряющих высоту солнца над горизонтом.

Поклонение Луне

– Думаю, эти храмы без крыш, построенные на Му, не были предназначены для поклонения солнцу. Скорее они были посвящены луне, – объявил Морлей. – Уверен, что тот храм, что мы только что обнаружили, подтвердит мою точку зрения. Эти иероглифы без всякого сомнения лунные символы.

Торвей, его товарищ-археолог, с удивлением посмотрел на Морлея. Уж слишком смело и уверенно тот говорил. И еще его удивил тон Морлея и его выражения. Мечтательный, бледный, с оливковой кожей, он казалось обладал тем самым арийским типом лица, которое могло выражать настоящую увлеченность. Сам Торвей мог проявить энтузиазм, когда события, казалось, подстегивали его, но почти религиозная страсть, что охватила Мор-лея, находилась выше его понимания. Он уже не раз задавался вопросом, а не был ли его спутник слишком… эксцентричным.

Однако всякий раз он бормотал себе под нос возражение, к которому приходилось относиться более чем серьезно. Морлей не только финансировал экспедицию, но и платил щедрую стипендию Тор-вею более двух лет. Так что Торвей не мог позволить себе быть непочтительны, даже при том, что он устал от странных и некомпетентных замечаний предпринимателя и бесконечных остановок, которые они делали в Меланезии. Они путешествовали от чудовищных каменных истуканов острова Пасхи до пирамидальных колонн Ландронских островов. Они посетили множество мелких островов и все для того, чтобы доказать то, что когда-то посреди Тихого океана существовал огромный континент. Теперь на одном из крошечных Маркизских островов, до настоящего времени неизведанного, они нашли остатки стен большого, подобного храму здания. Как и водится, это место было трудно найти, потому что таких мест боялись и избегали аборигены. Туземцы верили, что мертвецы часто посещают такие места. И невозможно было нанять проводников, чтобы посетить эти острова или даже показать их местонахождение. Именно Морлей натолкнулся на этот островок, нашел его, словно его вел инстинкт.

И в самом деле они сделали важное открытие, и это вынужден был признать даже Торвей. Если бы не несколько больших камней, которые, упав, раскололи стены, здание выглядело бы почти целым. Сами же руины заросли пальмами, тропическими растениями и колючими кустами. Но, так или иначе, не одного растения не росло внутри периметра разрушенных стен. Часть пола все еще можно было разглядеть под грудами щебня. В центре был огромный квадратный блок, высотой фута в четыре. Он мог служить алтарем. Весь камень был покрыт грубыми символами, которые, казалось, напоминали луну во всех ее фазах. Еще на камне был любопытный желобок, который шел от центра куба к краю, где была вырезана своего рода чаша. Подобно всем другим зданиям на острове это тоже, похоже, никогда не имело крыши.

– Да, символы без сомнения лунные, – признался Торвей.

– И еще, я полагаю, что в таких храмах приносились человеческие жертвы, – продолжал Мор-лей. – Кровавые жертвоприношения посвящались не только солнцу, но и луне.

– Идея имеет право на существование, – согласился Торвей. – Человеческие жертвоприношения были широко распространены на ранних стадиях развития человеческого общества. Возможно, к таким племенам принадлежали и те, кто возвел эти здания.

Морлей не почувствовал сухость и всю формальность согласия его коллеги. Он был озабочен чувствами и мыслями, которые едва ли имели отношение к его исследованиям. Точно так же, как при посещении других древних руин, он был --">