Василий Георгиевич Колташов , Борис Юльевич Кагарлицкий , Виктор Мизиано , Виталий Куренной , Анна Очкина , Акрам Муртазаев , Александр Берегов , Александр Желенин , Ален Кривин , Али Эсбати , Артемий Магун , Илья Будрайстскис , Илья Федосеев , Мария Курзина , Якоб Норхой - Левая политика. Текущий момент.

транснациональных корпораций, сопоставление теоретических позиций советского, западного и восточноевропейского марксизма и многое другое рассматривается как единое целое. Для молодого поколения левых всё это — проблемы необыкновенной важности. Крушение СССР и других стран «реального социализма», превращение партийной бюрократии в класс собственников — необычайно актуальные вопросы. Как всё это произошло? Почему современный капитализм именно таков? Откуда в XX веке прослеживаются следы глобализации? Но главное: каким образом понять все эти события, даже не познакомившись с теоретическими поисками марксистов, взгляды которых так не подходили «развитому социализму», «окончательно победившему в нашей стране»? «Марксизм: не рекомендовано для обучения» может оказать реальную помощь в осмыслении истории марксизма, а с ним и объективного мира. Именно с такой целью написана эта книга, автор которой, рассматривая так много вопросов, не предлагает готовых решений.

Давая оценку множеству явлений, интересным уже самим по себе, Борис Кагарлицкий показывает, как связаны партийные структуры, классовая борьба, успехи и неудачи социализма и циклические социально-экономические процессы капитализма. Насколько велика роль хозяйственных связей стран и отраслей, как развиваются эти связи и как они воздействует на классовую, культурную и политическую природу общества. Демократия в марксистской и либеральной теории, национальный вопрос, капитализм в современной России, различия формаций в истории, порождаемых ими социальных структур, понятия «пролетариат» и «рабочий класс» также подвергаются в книге анализу.

В чём обвиняют автора «Марксизма»? Главное, что не устраивает коммунистических оппонентов книги, — это нереволюционность её содержания. Если конкретно, Кагарлицкому ставят в вину, что он не касается подробно диктатуры пролетариата. Прежде всего, подобные упрёки — свидетельство невнимательного чтения. «Знатоки» марксистской теории, выступающие с многостраничными обличениями книги и её автора, забывают об элементарных вещах: диктатура пролетариата и рабочее государство — понятия, обозначающие одно и то же явление. Поскольку книга подготовлена на основе лекций, предназначенных для студентов, Кагарлицкий пользуется более простой формой «рабочего государства». Обвиняя автора в социал-демократизме, суровые критики стараются не замечать того факта, что Кагарлицкий ясно говорит в тексте о смерти социал-демократии.

В широкий спектр почти 500 страниц «не рекомендованного марксизма» входит и анализ внутренней динамики рабочего класса на различных этапах истории. Чётко понимая природу мирового разделения труда в капиталистической экономике, автор анализирует как интернациональное, так и локальное сопротивление глобальному капитализму.

Книга содержит массу малоизвестных примеров. В ней логично изложены взгляды многих теоретиков марксизма, с которыми российские левые пока ещё мало знакомы. Здесь представлены и Роза Люксембург, и Антонио Грамши, и теоретики «Франкфуртской школы», и представители теории «миросистемного анализа». Но легко заметить, что центральное место в книге всё равно занимает большевистская традиция. Автор ищет и находит ответы на множество вопросов, волнующих современное коммунистическое движение. Он не останавливается перед шаблонами привычных объяснений, а идёт дальше. Последовательно взвешивая факты, оценивая тенденции,

Борис Кагарлицкий приходит к выводу, что все неудачи коммунистического движения последнего времени тесно связаны с новым витком развития современного капитализма, рост противоречий которого в дальнейшем неминуемо ведёт к возрождению революционных сил и победе социализма.

Андроиды в постели

И. Федосеев

В.Г. Колташов. Эрос и бюрократия. Секс в жизни российских чиновников. М.: URSS, 2007.

Чиновник — центральная фигура в жизни нынешней России. Российскую Федерацию можно назвать бюрократическим государством в том смысле, в каком существовали государства феодальные и рабовладельческие. Когда Восленский писал свою «Номенклатуру», вряд ли ему могло прийти в голову, что эта самая номенклатура может настолько эмансипироваться от общества и подмять его под себя. И сегодня всякий, кто пытается анализировать положение в стране, не может упускать из виду российское чиновничество.

Впрочем, --">