Виктор Творец - Мир и Я

удивительно, они не износились, а сгорели, а так J бы на обратный путь хватило), а возвратился оттуда на лыжах! Преодолевал ежедневно от восьми до тридцати километров. Так что, друзья, в моём творчествам отшельничестве лично для меня ничего примечательного не было! Дни текли, как вода, серо, обыденно, блекло — неинтересно и вспомнить нечего.

Да, были, случались эпизоды, которые запомнились навсегда. Первый из них, как уехал из Москвы в «неизвестность», в Пашково, за 160 км от дома. В снежную зиму откопал старый «Москвич», три часа ехал до деревни, четыре часа по глубокому снегу продвигался к дому с фанерной лопатой, сделанной накануне отъезда. Это было второго декабря 2004 года.

Второй эпизод. Вторая зима, начало её, была бесснежной, а дорога скользкой и наоборот: 4 часа полз до деревни на лысой резине и, при заезде на территорию дачи, мой «Москвич», соскользнув вниз, на воротине (её брусе) повис. Вылезу через правую дверь, машина поднимется, сяду за руль, опустится. Ничего не мог сделать. Долго мучился, хоть плач. Буксовал, буксовал, лёд долбил, песок подсыпал, резина скользит, юзит, дым валит, а машина на месте стоит. Так и пришлось воротину пилить.

Третий эпизод. Работая над солнечной системой, решил создать её макет, в масштабе на полу. Яблоко — солнце, планеты — крупы, юпитер — горошина, оказался в самом углу. Чтобы всё обозреть, я встал на табурет, и почесал затылок; шести метров не хватило для всей модели! Вышел на улицу, и невидимки, Плутон с Хароном, оказались за 40 метров от яблока, у изгороди. Да-а-а! Ну и дела! И мой дом стал солнцем, а две песчинки, Плутон с Хароном, за 40 километров, под Талдомом!

И магнетизм рассыпался в пух и прах прямо на моих глазах!

Четвёртый эпизод. Делая макет солнечной системы (её работу и устройство), я скрутил трубку с терморегулятором (солнцем) от холодильника, в спиральную пружину, получился улиткин домик (улитка).

Пятый эпизод. Почему именно так расположились планеты в солнечной систему ответил (объяснение в тексте найдёте).

Шестой эпизод. Царство пернатых. Возвращаясь с прогулки через перелесок, встретил на тропинке прыгающую сороку: «Это я! Это я! Первоптица Геоцин!» — стрекотала она. Я с ней спорить не стал, а вывел определение: «Тот умнее, чей род древнее». И не важно чей, птичий иль человечий.

Седьмой эпизод. Древо жизни долго искал: мучился, нервничал, страдал, когда по лесу петлял, не мог подходящего найти.

«Должно быть три ствола, — рассуждал я. — Растительный, животный и духовный».

В конце концов допёр. Осенило меня: Само древо является растительным Миром, животный — её суки, а ствол ведёт к духовному, и, срезав берёзовую ветку, прибил её в изголовке, она и стала моим древом жизни.

Восьмой эпизод. За один день бегло по книгам, освежив в памяти все религии этого Мира, схватился за голову: «О Боже! Как я разберусь во всём этом?!» А сел за стол, всё пошло как по нотам.

Девятый эпизод. Религию за три недели столкнул в овраг, а над русскими князьями бился два месяца!

Запутался совсем! Отчаялся. Хотел забросить. Отступить. Тему пропустить. Не излагать!

Но я парень упрямый, не было труда, с которым бы я не справился. Неужто и в этой головоломке не разберусь?!

Думал я, голову теребя. И разобрался! Решил историю Руси бегло повторить. И тут осенило меня! Стал рассматривать тему, с позиции национальности главных действующих лиц, и всё встало на свои места!

Десятый эпизод. Следующая загвоздка. Всех участников тех лет, вошедших в историю, нет смысла разбирать, слишком долго, и напутано, придётся объяснять. О тех временах, много, излишне подробно, и без меня написано! Решил выделить основных, влиявших на ход её развития.

Вот, пожалуй, и всё по работе, но запомнились моменты, такие как: встреча с лосем, нос к носу; кабаном; лисой; тетеревами, ночующими в снегу и на токовище; с браконьерами, как сам попал в капкан; ловил руками карасей и прочие мои наблюдения за животным миром, которые запомнились очень. Трясогузки, дятлы, кукушонок, змеи и ежи, ласточки и стрижи, волчата — сеголетки, куропатки, белки, куницы, хорьки, мышь — песчанка …

За эти годы, я полностью слился с природой, жил по биологическим часам и научился определять погоду. В основном, в моём творчестве и отшельничестве, радостных дней не было, всё обыденно: серо, блекло, грустно, скучно, одиноко — не интересно. Порой, я говорил сам с собой, и песни до одури орал! За эти 12 зим, вагон дров сжёг. Ножовкой, --">