Кирилл Ликов - Инструкция по применению

разобраться во всех этих главах, ему нужно установить, какую музу он все-таки приобрел. Так как сам он этого сделать не мог по причине необразованности в этой теме, то выход напрашивался сам собой. Бежать к продавцу и выяснять у него, какую он продал ему музу. Шпуняйко выпрыгнул из кресла, быстро оделся и вылетел пулей из двери дома, на пороге встретившись с женой.

— Ты куда такой взъерошенный? — только и успела спросить жена.

— Погоди, Валя, дела чрезвычайной важности и будущей карьеры! — отмахнулся на бегу Шпуняйко.

В магазин он ворвался, словно гром среди ясного неба.

— Уважаемый, какую вы мне продали музу? И если она не флегматично-дневная, то попрошу мне ее заменить на упомянутую!

Иосиф Леонидович Штольман мило улыбнулся взъерошенному посетителю и спокойно ответил:

— Я холерично-вечернюю музу вам продал, а заменить я ее, увы, не могу.

— Как так не можете? — удивился Шпуняйко. — Не имеете права не заменить! Есть права покупателя, и я буду жаловаться в соответствующие инстанции!

— Да хоть в имперский суд, уважаемый, но заменить ее я не могу по причине отсутствия у вас музы. Вы ее потеряли, а утеря товара потребителем является только лишь проблемой самого потребителя.

— Но как я ее мог потерять? Она же, сами сказали, нематериальна.

— Вы читали основные положения в инструкции?

— Естественно.

— Ну, следовательно, должны понимать, что муза могла просто-напросто уйти от вас к человеку с более понравившимися ей энергетическими всплесками. Так что вы можете звонить и писать в любые суды и инстанции.

— Но к кому она могла уйти? — обиженно и расстроенно пробормотал Шпуняйко.

— Не знаю. Это вам виднее.

До двери дома Шпуняйко шел пешком и думал, какая нехорошая все-таки у него судьба. Но только он переступил порог собственной квартиры, как на шею ему бросилась жена и заголосила:

— Васька, ты не представляешь, десять лет кисточку и краски в руки не брала, а тут сегодня домой пришла и так захотелось что-нибудь нарисовать, аж терпеть мочи не было.

Она показала ему очень красивый пейзаж, в котором он узнал вид, открывающийся из окна на кухне. Картина была великолепна.

И вот тут Василий Захарович Шпуняйко понял, что белой зависти не бывает точно, а еще он понял, к кому ушла его муза.

--">