Антуан Фабр д'Оливе - Философическая история Человеческого рода или Человека, рассмотренная в социальном состоянии в своих политических и религиозных взаимоотношениях, во все эпохи и у разных народов земли

посланий и предостережений; говорят, что он предложил Наполеону создание европейской империи, в которой тот будет духовным главой. Досадный исход этого собеседования вновь водворил нашего автора в безвестность.

Впрочем, перед тем он отразил в стихах и музыке славу Императора. Стихи помещены под портретом Наполеона знаменитым художником-миниатюристом Огюстеном, а в Академию Надписей отправлен дистих для группы Коринфских коней:

Минувшего верные дети, грядущему вы передайте

О нынешнем чуде бессмертное воспоминание.

Несмотря ни на что, он продолжил создание своего великого этимологического труда, Древнееврейского языка, который он завершил и выпустил в свет в Национальной типографии в 1815 году, благодаря вмешательству Лазара Карно (Lazare Carnot), отца сен-симонистов; это колоссальное произведение 26 марта 1825 года удостоилось Указателя. Тогда же он сочинил Каина и аболиционистский роман против рабовладения, озаглавленный Изамор (Izamore) или Африканский принц, который никогда не был опубликован.

Желая составить грамматику и словарь языка Ок, он дважды побывал в Севеннах и в родном городе в 1816 и 1817 гг., имея на руках рекомендательные письма от Министерства внутренних дел. Во время этой поездки он вылечил семерых глухонемых людей, двое из которых вновь впали в свой недуг по причине своей неосторожности.

В это время семейные неурядицы тревожили жизнь Фабра д'Оливе; его культ уже претворялся в жизнь, великие идеи Философической истории человеческого рода, которые он выработал в других более эзотерических исследованиях, подвигли его пользоваться своей женой, как пифониссой и ясновидящей, подобной древним жрицам Мистерий, перед которыми он благоговел. Говорят, его жена покинула свой дом по церковным наущениям, и наш одинокий пифагореец должен был давать уроки, чтобы выжить.

Но вскоре он снова встретил одну из своих старых учениц музыки госпожу Фор (Mme Faure), урожденную Виржини Дидье (Virginie Didier) из Памье. Именно ей, спустя несколько лет, он посвятил свои Воспитательные советы и, наконец, последнее и самое главное из своих произведений Философическую историю человеческого рода, увидевшую свет в 1822 году.

Будет неверно говорить о том, что Фабр д'Оливе желал создать религию, но он основал для себя самого и для своих редких учеников политеистический культ. Двадцать лет назад протестанская библиотека на улице Святых Отцов располагала некоторыми рукописными гимнами этого культа. Впрочем, Фабр д'Оливе был свидетелем возникновения культа Теофи-лантропов, коим руководил его друг Валентэн Ауи вместе с Ларевейером-Лепо (Lareveillere-Lepeaux) и Ж.-Б. Шемен (J.-B. Chemin). Эта религия, менее замысловатая, нежели культ Фабра д'Оливе, еще и сегодня имеет своих адептов в Париже.

Господин Тидианёк (М. Tidianeuq) нашел в библиотеке Лаона два письма Фабра д'Оливе, датировнные 1824 годом (смотрите издание Посвящение, март 1900 года), которые, хотя и не представляют большого интереса, но показывают, какое возвышенное сознание теософ черпал в своем достоинстве и как высоко он ценил основательность своей системы.

Он умер 25 марта 1825 года. Издание Конститюсъоннель (Constitu-tionnel) посвятило ему приличный некролог, хваля его знание, его архаическую бескорыстность и строгость его жизни, полностью ограниченной узким кругом близких друзей. Фабр д'Оливе после себя оставил сына, 14 лет, и двух дочерей, 7 и 18 лет. Последняя погибла в пожаре десять лет назад, уничтожившем в то же самое время большое количество нот, портретов и рукописей, среди которых перевод Сефера в его сущностном смысле и опера Корнелия и Цезарь.

Пьер Леру (Pierre Leroux), а за ним и другие говорили, что Фабр д'Оливе умер у подножия своего алтаря. Но исходя из того, что Сент-Ив д'Альвейдр рассказал Станиславу де Гуайта, представляется, что ближе к истине следующие строки из Фабра дез Эссара (Fabre des Essarts) (4):

«Было видно, как эти великие души, объятые жертвенным исступлением убивали себя пред своим идолом. Непреодолимая жажда Беспредельного, более сильная, нежели отвращение к жизни, могла завершаться подобными самоубийствами. Не является ли Фабр д'Оливе одной из таких трагических жертв? Этот кинжал, это пронзенное сердце, этот старик, распростершийся в глубине темного святилища, – все эти сумрачные вещи, которые мы наблюдали однажды, но не сумеем сказать где, – может, это только видение?»

* * *

Нам известны только три портрета Фабра д'Оливе: --">