Эрик Хобсбаум , Франко Андреуччи , Оскар Негт , Ганс-Йозеф Штайнберг , Марек Вальденберг , Иринг Фетчер , Массимо Л Сальвадори , Анджей Валицкий , Израэль Гетцлер - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

преемственности и расхождениями в русле традиций международного рабочего движения, возник принятый сегодня порядок и иерархия Интернационалов – I, II и III. Именно тогда между еще не появившимся на свет, но уже ожидаемым III Интернационалом и I Интернационалом был перекинут мост, позволивший и марксизму вернуться к чистоте своих подлинных истоков, преодолев болото II Интернационала.

Таким образом, соединение «марксизма» со «II Интернационалом» произошло в пылу бурной, резкой полемики, отражающей ту страстность, без которой редко обходится любое крупное событие в рабочем движении и которая зачастую оказывает влияние даже на мышление историков. Но этим дело не кончилось. Именно тогда некоторые марксисты II Интернационала самым решительным и резким образом отказали принадлежавшим и принадлежащим ко II Интернационалу марксистам в самом праве называться марксистами. Возник ряд карикатурных определений. Сопрягаемый со II Интернационалом термин «марксизм» был взят в кавычки. Теперь «марксисты» означало «псевдомарксисты», «марксисты на словах», в лучшем случае «бывшие марксисты», а то и просто «ренегаты». А то еще «струвисты», «брентанисты». Или же – но тут определение оказалось более сложным и старым – «вульгарные марксисты» или «ортодоксальные марксисты». И этот список можно было бы продолжить. Возникло и понятие «каутскианство», нечто вроде сокращения или упрощения термина «марксизм II Интернационала».

Нельзя сказать, что подобной полемики не было в прошлом. Даже не упоминая случаев менее скандальных, достаточно указать на полемику вокруг тезисов Бернштейна, на дискуссию о ревизионизме, чтобы увидеть, как при обострении споров одни марксисты резко противопоставлялись другим.

Однако послевоенная дискуссия отличалась от предшествовавших тем, что имела место в самом ходе трагического и необратимого разрыва, в ходе безжалостной полемики, раскалывавшей международное рабочее движение на два противостоящих лагеря: на социал-демократов и коммунистов.

Даже Каутский и Бернштейн, несмотря на связывавшую их глубокую дружбу, не удержались от взаимных резких нападок, причем личного характера, и порвали всякие отношения между собой. Однако в рамках той «свободы критики», которая была правилом для отношений внутри немецкой социал-демократии, оба они оставались членами одной и той же партии и вели свою полемику на страницах более или менее «официальных» газет и журналов. Впрочем, впоследствии они помирились. А какая возможность примирения в более или менее отдаленном будущем могла быть между «ренегатом» Каутским и ответственным за советский террор Лениным?

Имеется, однако, еще одно отличие, характерное для довоенной и послевоенной полемики о II Интернационале и о его «вульгаризации марксизма». В то время как он подвергался в основном концентрическим нападкам со всех сторон, его объективно отрицательный политический баланс серьезно осложнял ему защиту своих традиций в целом.

Критиков II Интернационала и выводимой из него марксистской традиции было намного больше, чем возможных сторонников, и у первых задача оказалась легче, чем у вторых. Не считая вялых казенных выступлений, даже в рядах самого рабочего и социалистического Интернационала нельзя было подчеркивать его тесную преемственность по отношению ко II Интернационалу. К тому же наиболее живучие традиции некоммунистического марксизма в период между двумя войнами (вспомним журнал Гильфердинга и австромарксизм) ложились скорее на почву новаторства, чем преемственности; по крайней мере преемственность являлась плодом очень осторожного отбора в русле традиций II Интернационала.

Таким образом, мы имеем дело с концепцией полемической. Попытаемся вскрыть ее характерные черты. Известна связанная с глубокими изменениями в политической ориентации разница в подходе, с которым Ленин до и после войны давал характеристику периоду в четверть века, предшествовавшему краху 4 августа.

«Везде, – писал Ленин в 1913 году об историческом периоде между 70-ми годами XIX века и русской революцией 1905 года, – складываются пролетарские по своей основе социалистические партии, которые учатся использовать буржуазный парламентаризм, создавать свою ежедневную прессу, свои просветительные учреждения, свои профессиональные союзы, свои кооперативы. Учение Маркса одерживает полную победу и – идет вширь» [1].

А --">