Александр Александрович Богданов - Приключения одной философской школы

действительным, а „элементы“, напротив, неустойчивой, преходящей видимостью, то он просто не замечает, что человеческие понятия о телах — только мысленные символы для комплексов элементов (ощущений)» (стр. 23, изд. 1906 г.).

То, что мною переведено «человеческие понятая о телах», выражено у Маха словом «Korper», поставленным в кавычки, чтобы обозначить, что дело идет не о самых телах, т. е. физических комплексах, а об относящихся к ним понятиях или высказываниях людей. Признание самых тел за символы — точка зрения эмпириосимволистов — решительно отвергается Махом.

(обратно)

9

Этот способ полемики посредством фальшивых цитат я откровенно характеризовал в своем «Открытом письме тов. Плеханову» (Вестн. Жизни, 1907, 7), сказавши, что это — «не критика, а какая-то… уголовщина». Теперь Плеханов в своем фельетоне — ответе на мое открытое письмо — передает это мое замечание таким образом: «Вы утверждаете, что некоторые из моих единомышленников возводят на вас чуть не „уголовное“ обвинение». Положительно, тут перед нами какая-то фамильная болезнь «школы».

(обратно)

10

Для менее осведомленных читателей я поясню, в чем, собственно, заключается доказательная сила этого последнего аргумента. В нашей международной семье титул «господина» допускается применять только по отношению к лицам, стоящим вне ее организаций. Таким образом, дело сводится просто к сообщению читателям неверного сведения, которое должно в известную сторону предрасполагать тех из них, которые принадлежат к означенной международной организации.

В своем последнем фельетоне (июнь-июль 1907 г.) Плеханов к перечисленным выше эпитетам прибавил несколько… уже просто ругательств. Понятно, что я здесь их приводить не стану — желающие могут обратиться к подлиннику.

(обратно)

11

Этот комический инцидент имел свое продолжение. В упомянутом выше фельетоне Плеханов заявляет, что он никогда не мог и подумать о таком невозможном предположении, как — выслать меня из пределов марксизма, — потому что я никогда в этих пределах, и не находился. Очень хорошо, — но пожелание-то было высказано, ясное для всякого, кто умеет читать и понимать прочитанное, и высказано Бельтовым. Как же теперь Плеханов объявляет его невозможным?

В том же фельетоне Плеханов упоминает, что он «пересек много кошек». Специальность, в своем роде… — почтенная, но увлекаться ею до того, чтобы проделать эту операцию над Н. Бельтовым!

(обратно)

12

Упомянутая выше статья в «Neue Zeit» 1893, I, 1–2.

(обратно)

13

Сторонники Плеханова указывали мне, как на подтверждение его отзыва о Дицгене, на одно замечание в письме Маркса к Кугельману, где говорится, что в присланной Марксу рукописи Дицгена на ряду с «множеством превосходных мыслей» есть «некоторая путаница понятий». Это письмо написано в 1868 г., и относится к отрывку первоначального наброска первой философской работы Дицгена. Цитированный же мною отзыв Энгельса напечатан спустя 20 лет, когда Дицген-философ был уже весь налицо, а не в будущем. Ясно, что два отзыва просто несоизмеримы.

(обратно)
--">