Жиль Делез - Складка мысли Делеза

он есть, этот смысл, которому я противостою, противопоставляю свое личное несогласие там, где мы оказываемся сложены один напротив другого, одни против других.)

***

Я никогда не пойму того, как возможно выпрыгнуть за пределы происхождения, каковы бы ни были его пропасти и его тупики (или, точнее, именно из-за них). Но я понимаю, что расположение — это современная, складка самого происхождения, которую само же происхождение должно развернуть. Иными словами, я понимаю, что, говоря о складке, мы говорим о скачке.

Эта общая и, как следствие, очень расплывчатая манера выражаться открывает мне нечто предельно отчетливое и глубокое: признак современной потребности, нашей потребности в мысли, которая заключается в самой складке, в скачке. Философия, сложенная пополам, с прямым углом посередине: и в этом смысле, прерывистая, растянутая в самой себе, в споре со своим собственным развитием, со своим собственным предметом. В моем представлении, именно это Хайдеггер называет «концом философии». «Конец» — это складка происхождения, которое соприкасается со своим собственным завершением, которое перестает порождать или, в определенном смысле, регенерироваться, но открывает в полости складки совсем другие возможности: возможности скачка, который, тем не менее, состоит не в том, чтобы броситься прочь (как если бы впереди открылся какой-то новый мир), но скакать на месте. Сгибать, скакать на месте, и таким образом, деформировать, перемещать саму почву (основание или безосновность).

Вращение и треск, меняется эпоха: неспроста мы стоим на краю тысячелетия, в начале нового, на западной границе, на пределе мира. Такова современная складка. Это важно. Существует не так уж много складок и не так уж много скачков мысли, чтобы они могли развернуться в полной мере. Впрочем, эта мера очень мучительна, или, по крайней мере, строга и сложна: мысль может лишь спотыкаться об нее. Речь не идет о совмещении концов складки. Со складкой необходимо работать, как необходимо работать с тем, что формирует, в складке, простое, но неизбежное несоответствие. Современная конфигурация придает меру или же чрезмерность этому открытому несоответствию мысли с самой собой (в отличие от тех случаев, когда актуальность служила разрешению, синтезу, органичности). Мне кажется, что отстраненность, сообщаемая складкой (а не негативностью, враждебностью, конфликтом) двум основным течениям современной мысли, является абсолютным структурным знаком самой радикальной и настоятельной потребности в этой мысли. Мысли сложенной: мысли, которая больше не разворачивается, не образует последовательностей, не является репрезентативным классом, не детерминирует и не извещает о конце.

***

Философия Жиля Делеза виртуальна, в том смысле, в каком мы сегодня употребляем это слово, когда говорим, удивительно равнодушным тоном, об образе или о виртуальной реальности, — обозначая тем самым мир, полностью созданный образом, но не просто образом с большим содержанием иллюзии реальности, но скорее таким, который не оставляет более места для противопоставлений реальности и образа. «Виртуальный» мир (сходно с английским употреблением этого слова) это мир эффективности-образа.

Так, Делез не берется говорить о реальном как о внешнем референте (о вещи, человеке, истории, о том, что есть). Он производит философское реальное. Философская деятельность это и есть то самое производство. Для него создавать концепт не значит вдыхать категориальность в эмпирию: это

значит конструировать чистый, автономный универсум, ordo и connexio, не подражающие иному, не представляющие и не обозначающие его, но производящие по собственным меркам. Его интерес к кинематографу это не придаток ко всему остальному творчеству: именно здесь фокус, источник проекции его мысли. Это мысль-кино, с точки зрения расстановки, пустого экрана, единственного плана представления, конструкции, перемещения, драматизации концептов (само слово «концепт» означает для Делеза представление на экране). Если бы мы хотели продолжить эту тему, найти здесь складку, нам необходимо было бы задаться вопросом об отношении противоположного течения мысли с театром.

Мир, произведенный таким образом, оказывается во всем подобным нашему (как говорил Декарт о своем Мире), но все же совершенно другим. Можно сказать, что все другие философы занимаются делами этого мира, разного рода делами, в то время как --">