Марк Олшейкер , Джон Дуглас - Психологический портрет убийцы. Методики ФБР.

так не разговаривал. Но сейчас ее желания не имели значения – в отличие от моих. Ситуацию контролировал я, а не она. Я снял руку с руля и наотмашь хлестнул ее тыльной стороной ладони по лицу. Она заткнулась.

Я понимал: везти ее ко мне домой нельзя – моя старуха уже могла вернуться. И что же мне тогда – объяснять, что так я должен был поступить с ней, с женой? Нужно было найти место, где мы с этой сучкой останемся наедине, и где нам не помешают. Я должен чувствовать себя спокойно. Пусть мне будет все знакомо, и я буду знать, что могу сделать, как пожелаю, и меня никто не потревожит. Меня осенило. Доехав до конца улицы, я свернул в парк – парк Эдмунда Орджилла, так он назывался. Мне показалось, что девчонка снова очухалась, и я еще раз ударил ее в висок. Я проехал мимо баскетбольных площадок, мимо уборных и так далее в глубину парка, к озеру. Остановив машину на берегу, я выключил двигатель. Вот теперь мы остались вдвоем.

Схватив девчонку за рубашку, я выволок ее из машины. Она застонала в полуобмороке. Из раны возле глаза кровь текла по носу и губам. Я оттащил ее подальше от машины и бросил на землю, она сделала попытку подняться. Эта сучка до сих пор сопротивлялась. Пришлось навалиться на нее, оседлать и врезать еще пару раз.

Поблизости раскинуло ветки высокое дерево – какой уют и романтика! Теперь она моя. Все зависит только от меня. Я могу поступить с ней, как пожелаю. Я сорвал с нее одежду – кроссовки «Найк», тенниску, обтягивающие шорты и синий пояс для похудения. Она уже почти не сопротивлялась, выбившись из сил. Я раздел ее донага, снял даже носки. Она пыталась убежать или хотя бы увернуться, но напрасно. Теперь все зависело от меня. Я решал, останется эта сучка в живых или сдохнет, а если сдохнет, то как. Решения принимал только я. Впервые в жизни я чувствовал себя человеком.

Придавив локтем ее шею, чтобы заставить девчонку замолчать, я начал с груди – с левой. Но это было только начало. Эта сучка еще получит то, чего никогда не пробовала. Я огляделся. Встал, потянулся и, схватившись за ветку дерева, сломал ее – длинную, около двух с половиной или трех футов. Это было нелегко – чертова палка в толщину достигала двух дюймов. Обломанный конец оказался острым, как наконечник стрелы или копья.

Еще минуту назад девчонка лежала как труп, но теперь вновь завопила во весь голос. Ее глаза выпучились от боли. Сколько из нее вытекло крови! Наверняка она была еще нетронутой. Она перестала отбиваться, только визжала.

Вот тебе за всех баб, которые смешали меня с дерьмом, мысленно повторял я. За всех, кто водил меня за нос. За всю мою жизнь – пусть теперь для разнообразия помучается кто-нибудь другой! Но она уже давно затихла.

Когда агония кончилась, и безумие миновало, я вдруг успокоился. Отстранившись, я оглядел ее. Она лежала совершенно тихо и неподвижно. Ее тело было бледным и обмякшим, словно пустая оболочка. Я понял: она испустила дух, а я впервые за чертовски долгую жизнь наконец-то ожил. Это и есть представить себя на чужом месте, знать и жертву, и преступника и вообразить, какой была их встреча. Это итог многих часов, проведенных в тюрьмах и колониях, когда сидишь за столом и слушаешь рассказы о том, что произошло в действительности. Выслушав преступника, начинаешь понемногу собирать воедино обломки. Само преступление взывает к тебе. И никуда от этого не деться, если хочешь добиться успеха.

Этот метод я описал журналистке, которая недавно беседовала со мной, и она воскликнула: «Нет, о таком я не в состоянии даже подумать!». Я ответил: «Лучше подумать заранее, если хотим перестать сталкиваться с подобными ужасами».

Если вы поняли меня – не на академическом, интеллектуальном уровне, а почувствовали сердцем, интуицией, – тогда, возможно, нам не придется долго ждать перемен. Я описал собственную версию событий, произошедших ночью 11 июля 1985 года и ранним утром 12 июля – в день, когда младший капрал морской пехоты США Сюзанна Мари Коллинз, образованная, любимая, жизнерадостная, красивая девятнадцатилетняя девушка погибла в общественном парке близ авиационной базы ВМС в Мемфисе, к северо-востоку от Миллингтона, штат Теннесси. Младший капрал Коллинз, рост пять футов семь дюймов, вес сто восемнадцать фунтов, покинула казарму, отправляясь на вечернюю пробежку, приблизительно в десять часов вечера и не вернулась. Ее нагое и изуродованное тело было обнаружено в парке после того, как она пропустила утреннюю поверку. Причинами смерти было --">