Владимир Николаевич Ларин - Наша Земля

естественного вымирания
его противников.
Такой консерватизм представляется парадоксальным в интеллектуальном сообществе, главным стимулом которого является
поиск нового. Вместе с тем этот консерватизм проявляется только
в отношении действительно новых направлений, претендующих
238

на подрыв фундаментальных основ сложившихся научных школ.
И носителями консерватизма являются умудренные опытом специалисты, тогда как молодежь, со свойственным ей нигилизмом к
устоявшемуся, гораздо легче приемлет новации.
Основная причина неприятия нового, по всей вероятности,
связана с естественным стремлением интеллекта к комфорту в
мыслительном процессе. Мы нарабатываем удобные стереотипы,
которые облегчают и ускоряют процесс мышления. Эти стереотипы многообразны и, безусловно, весьма полезны. Большинство из
них имеет прикладное значение и способно видоизменяться по мере накопления фактов. Однако наряду с ними имеются очень жесткие концептуальные стереотипы, лежащие в фундаменте наших
представлений. Мы ими не пользуемся оперативно и, казалось бы,
даже редко вспоминаем о них, но именно они определяют стратегию нашего мышления, нашей деятельности и дают нам «понимание» того, что «возможно» и чего «не может быть никогда».
Как известно, существует два рода ошибок: ошибки первого
рода – мы думаем, что должно быть «да», а на деле оказывается
«нет»; и ошибки второго рода – мы думаем, что должно быть
«нет», а на деле оказывается «да». Последствия ошибок того и
другого рода различаются самым кардинальным образом. Ошибки первого рода мы совершаем каждодневно и в быту, и в исследованиях. К примеру, мы что нибудь ищем: здесь – нет, там – нет,
заглянули туда – тоже нет и т.д., пока не найдем. Эти многочисленные «да? – нет!» проходят для нас без особых последствий. Разумеется, жаль потерянного времени, но и только. Напротив,
ошибка второго рода (полагаем «нет», а там таки было «да!») может иметь роковые последствия. Допустим, мы ищем ключевой
момент для решения проблемы, но ведь мы не имеем привычки
искать там, где, по нашему разумению, «этого не может быть», и
спокойно проходим мимо, а проблема остается нерешенной.
Совершенно очевидно, что именно концептуальные стереотипы определяют наше «разумение» (наш так называемый «здравый
смысл») и оберегают нас от ошибок второго рода или провоцируют их. Правильная исходная теоретическая посылка дает возможность предвидения и позволяет избегать ошибок второго рода,
тогда как ложный стереотип постоянно загоняет нас в тупиковые
ситуации.
Между тем концептуальные стереотипы часто представляют
собой логические конструкции, собранные не столько из фактов,
сколько из умозрительных гипотетических предположений, в ко239

торых заложено наше мировоззрение, бытовавшее в прошлом на
этапе их создания. Это прошлое может отстоять на многие десятилетия от современности, когда для вынесения правильного суждения просто было недостаточно фактов.
Человеческая сущность всегда стремится к основательности,
фундаментальности, и со временем априорные гипотетические
предположения в этих конструкциях как то незаметно, из за того,
что нам стало привычно так думать, перевоплощаются в непреложные каноны и догмы без всякого к тому фактического (объективного) основания. Получается, что исходно рыхлые (от естественной
неполноты тогдашнего знания) мировоззренческие конструкции
со временем мы укрепляем не cтолько новыми фактами, сколько,
сами того не сознавая, старательно цементируем элементами веры,
теми самыми канонами и догмами, которые в действительности
могут оказаться лишь нашими привычными заблуждениями. И оспаривать догматы уже сложившейся веры – занятие крайне непродуктивное. Еретики во все времена имели незавидную судьбу.
К тому же со временем исследователь, немало вложивший в
свою «епархию», поневоле начинает отождествлять свое научное
кредо со своим собственным «Я». В результате мыслительные стереотипы становятся удивительно устойчивыми, и при их длительном культивировании человеку с нормальной психикой становится исключительно трудно отказаться от привычки мыслить именно так, поскольку это уже стало частью его самого. Во истину
«привычка – вторая натура». Поэтому появление альтернативной
точки зрения, высвечивающей необходимость ревизии того или
иного научного --">