Джон Перри - Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

находившаяся между двумя жерновами – Кастилией и Марокко, сохраняла зыбкую независимость путем интриг и заключения союзов. Сама Кастилия со своей примитивной общественной и экономической системой и традицией военных походов придерживалась политики колонизации и завоевания.

Как только Андалусия была завоевана Кастилией, она была быстро и в значительной степени колонизирована. Более ста лет Севилья была излюбленным местом проживания кастильских королей, и, естественно, они стремились населить Андалусию верными себе подданными. Кастильские дворяне завладели большими феодальными поместьями на юге, включая огромные пастбища для скота в более засушливых гористых районах, а в долинах – плодородные орошаемые территории, возделываемые покорными крестьянами mudéjar. Вслед за армиями освободителей шли колонисты со всей Северной Испании, из Кастилии, Леона, Арагона и Страны Басков, привлеченные хорошими землями, благоприятным климатом, богатой и рафинированной жизнью южных городов и перспективой помыкать мусульманским населением, которое из-за завоевания было низведено до более низкого положения в обществе. Моряки с побережья Бискайского залива, Галисии и Португалии селились не только в Севилье, но и во многих небольших портах графства Ньебла, которые со временем стали вспомогательными портами Севильи и имели скромную долю от ее торгового процветания. Все эти поселенцы приносили с собой свои местные обычаи и речь, но в андалусийском плавильном котле они постепенно теряли свои региональные различия и стали испанцами, переняв язык Кастилии, который стал доминирующим в Испании. На протяжении более двухсот лет это неуклонное смещение на юг продолжалось, а вместе с ним – медленный, но верный сдвиг центра экономического притяжения. В Андалусии кастильцы создали свои собственные внутренние имперские отношения и сформировали традиции завоевания и поселения, которые они неизбежно рано или поздно будут стремиться переносить и за пределы Испании.

Гранада оставалась мусульманским анклавом, существование которого более или менее терпели. Король Кастилии Фердинанд III изначально терпимо относился к этому горному эмирату как сопернику Севильи и Мурсии. После завоевания кастильцами всей остальной Андалусии Гранада осталась под защитой своей вассальной зависимости, и, хотя ее правители из династии Насридов иногда утаивали дань и бросали вызов своему сюзерену Кастилии, война за столько лет приобрела характер турнира. Независимое существование Гранады способствовало тренировке военного искусства кастильцев и поддержке их боевого духа крестоносцев и не представляло собой сколько-нибудь опасной угрозы Кастилии. Северная Африка была более явным объектом алчности кастильцев, но во второй половине XIII века новая энергичная династия Маринидов объединила Марокко, захватила южную оконечность Испании и представляла собой слишком грозную силу, чтобы можно было с легкостью нападать на нее. При случае Мариниды совершали набеги на Андалусию, что заставляло кастильцев быть благодарными за нейтралитет своего вассала – Гранады. К тому же в XIV-XV веках Кастилию неоднократно раздирали внутренняя борьба, выступления меньшинств, спорные регентства, ряд войн. Наступление на ислам не возобновлялось на протяжении более двухсот лет после захвата Севильи и имело успех не раньше, чем Изабелла вышла замуж за Фердинанда Арагонского и прочно уселась на кастильский трон после жестокой Войны за кастильское наследство с королем Португалии. Изабелла была истинной наследницей Фердинанда III Кастильского и возродила военную и религиозную политику, сторонником которой он был, но с важными отличиями.

К XV веку европейская цивилизация развилась до такой степени, что она больше не зависела от арабского мира, чтобы черпать в нем вдохновение и учиться у него, и в Испании мода с африканскими штрихами постепенно становилась пустой манерностью. При безалаберном королевском дворе Генриха IV Кастильского Бессильного (правил в 1454–1474 гг.) эта манерность дошла до крайности, а война с исламом велась недостаточно энергично (хотя в 1461 г. испанцы и взяли Гибралтар). Война за наследство и восхождение на престол Изабеллы все резко изменили. Королевой двигали не только ее собственные сильные религиозные убеждения, но и необходимость предотвратить опасность новой священной войны.

Турки Османской империи, взяв в 1453 году --">