Дэвид Аттенборо - Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

замечательных ученых того времени, сэр Джулиан Хаксли, и, чтобы проиллюстрировать его слова, мне приходилось просить кое-каких зверей в Лондонском зоопарке мистера Кенсдейла. Так я познакомился с куратором отдела рептилий Джеком Лестером.

Джек с детства обожал животных, но без специального образования работать в зоопарке не мог, поэтому поначалу он устроился в банк. Довольно быстро ему удалось убедить работодателей перевести его в отделение банка в Западной Африке, где он дал волю своему увлечению — и стал собирать рептилий. С началом войны Джек пошел в Королевские военно-воздушные силы, а когда война закончилась, нашел себе место в частном зоопарке на западе Англии. Оттуда он перебрался в Риджентс-парк: его назначили хранителем большой коллекции рептилий. Кабинетом ему служила маленькая комнатка в «доме рептилий», прогретом, как и положено, до тропической духоты и населенном разнообразной живностью, включая его любимцев, которых не показывали публике, — карликовых галаго, гигантских пауков, хамелеонов и опоясанных пескоплавов. Джек охотно помогал выбирать животных для передач Хаксли, но теперь я шел к нему, чтобы обсудить еще одну программу, которую мы могли бы сделать. Идея, как мне казалось, его заинтересует: он сможет снова отправиться в любимую Западную Африку, а я поеду вместе с ним.

Замысел был прост. BBC и Лондонский зоопарк организуют совместную экспедицию за животными, мы оба примем в ней участие. Я буду снимать сюжеты о том, как Джек ищет и наконец ловит какого-нибудь представителя африканской фауны. В конце каждого эпизода мы даем его крупным планом у Джека на руках, и на этом кадре действие переходит в студию. Джек в прямом эфире показывает публике зверя или птицу и в манере Кенсдейла рассказывает о его строении и повадках. Если случится что-нибудь непредвиденное, например «главный герой» сбежит или кого-нибудь укусит, — тем лучше. В конце документальный фильм возвращает зрителей в Африку, и они вместе с нами отправляются на новые поиски.

Джеку идея понравилась. Единственная сложность состояла в том, что зоопарк в те годы не планировал экспедиций за животными. BBC тоже не предполагала снимать требующие специальной подготовки и, безусловно, дорогостоящие фильмы о дикой природе. Впрочем, такое препятствие преодолевалось легко: достаточно было свести наших начальников на тщательно продуманном обеде, но прежде убедить каждого из них, что его собеседник давно вынашивает мысль о поездке.

Обед в должное время состоялся в ресторане зоопарка. Джек и я присутствовали на нем в качестве «руководящей и направляющей» силы. После кофе начальники разошлись, твердо уверенные, что от этой совместной затеи выиграет именно его дело, и, к нашей огромной радости, каждому из нас на следующий день по отдельности было сказано, что можно начинать.

Мы согласились на джунгли без проблем. За время работы в банке, находившемся в Сьерра-Леоне, Джек хорошо узнал страну и ее фауну. В Африке у него оставались друзья, которые могли бы нам помочь. Я, в свою очередь, был убежден: чтобы программа удалась, у экспедиции должна быть четкая цель — найти такое редкое существо, какого нет ни в одном зоопарке мира, такое загадочное, диковинное, поразительное создание, за поисками которого зрители, замерев у экранов, следили бы из передачи в передачу. Программа могла бы называться «В поисках…» чего-то… Но чего?

Мы сами не знали. По мнению Джека, единственным достойным нашей программы обитателем Сьерра-Леоне была птица под названием Picathartes gymnocephalus. Я не был уверен, что британская публика затаив дыхание будет следить за поисками существа с таким именем. Может быть, у него есть более романтичное название? «Конечно, — ответил Джек. — Западная лысая ворона». — «Это не лучше», — подумал я, но Джеку ничего другого в голову не приходило. Итак, мы решили искать лысую ворону и назвать цикл передач просто и скромно — «Зооквест» (Zoo Quest).

Вскоре обнаружилась еще одна проблема, которую надо было решить. В те годы телеоператоры снимали на 35-миллиметровую пленку, такую же, какой пользовались для полнометражных художественных съемок. Бобина этой пленки была размером с надутый футбольный мяч, а камера напоминала небольшой чемодан, и в нормальных условиях ее устанавливали на треножный штатив, который держали два человека. Арман и Михаэла Дэнис снимали на 16 миллиметров, они пользовались менее громоздким оборудованием, и мы --">