С Г Смирнов - Средние Века

жителей Халифата, издавна связанных торговлей и межгородским разделением труда. Далее, для свержения власти Омайядов в рамках религиозной доктрины ислама нужно противопоставить им другую династию с явными правами на престол. Поэтому Абу Муслим связался с Аббасидами (потомками Аббаса дяди пророка Мухаммеда), которых возглавляют братья Абу ль-Аббас и Абу Джафар.

В 747 году в далеком согдийском Мерве впервые поднялось черное знамя мятежа против зеленого знамени Омайядов. Пример был подан - и лавина восстания покатилась к центру державы, выявляя все напряжения, накопившиеся внутри многоэтнического исламского социума. В 749 году повстанцы захватили весь Иран; армия последнего энергичного Омайяда - Мервана 11, победителя хазар - разбита у Мосула, и в апреле 750 года сдается Дамаск. Халиф убит, весь клан Омайядов истреблен - кроме принца Абдаррахмана, который бежал в Андалузию и возглавил там местных сепаратистов; так Иберийский полуостров навсегда оторвался от исламского материка. А гражданская война не утихает, ибо вопрос о власти в Халифате еще не решен: слишком сильно разнятся политические идеалы вчерашних товарищей по оружию. "Естественный отбор" среди них продлится пять лет, пока великий мастер власти Абу Джафар не одолеет великого конспиратора Абу Муслима, проявив при этом таланты, достойные покойного Муавии.

Новая держава Аббасидов будет столь же жесткой и еще более бюрократической, чем ее предшественница; иной режим не может удержать многоразличные этносы Ближнего Востока в едином государстве. В то же время Халифат Аббасидов станет еще менее "национальным", чем он был при Омайядах, когда арабы преобладали хотя бы в слое высшей аристократии. Столица будет перенесена в Багдад - новый город в Месопотамии, рядом с древним Вавилоном и персидским Ктесифоном. Путь к вершинам власти отныне открыт для персов и согдийцев, курдов и тюрок - для всех, кому экономическое и политическое единство Ближневосточной ойкумены дороже или понятнее, чем те племенные или религиозные интересы, которые толкнули их отцов на борьбу против власти чужаков-Омайядов.

Внешняя экспансия Халифата при Аббасидах в основном прекратится, ибо за пределами державы остались как раз те территории, которые прежде не входили в тесный ближневосточный симбиоз. Их подчинение не обещает особых выгод для новой бюрократии, которая заинтересована не в успехах самовольных пограничных воевод, а скорее в обуздании их аппетитов. В этой стабильной политической ситуации синтез культур ближневосточных народов на основе нового исламского единства пойдет очень быстро: уже к концу 8 века появятся первые арабоязычные географы, историки, юристы, филологи - переводчики с персидского и греческого. В Халифате будет свое Возрождение, свои религиозные расколы и войны, синтез новых народов и национальных государств - все, что положено в жизни каждой ойкумены. К середине 10 века политическая структура Халифата развалится, но это будет уже не важно зрелая цивилизация не нуждается в объемлющей ее сверхдержаве ...

А в Китае в 750 году идет 132 год эпохи Тан; здесь тоже назревают грозные события, но с более печальным исходом, чем в Передней Азии. Ибо этнически разнородный социум Халифата, внезапно объединенный исламом, лишь ищет оптимальные политические формы для дальнейшей эволюции; в Китае же такие формы уже найдены - но в них нет места для былых творцов державы, и теперь предстоит их мучительное отторжение.

Первый танский император Ли Юань был простым кавалерийским командиром в пограничных войсках, без особых талантов и политических амбиций; но солдаты ему доверяли. Жить ему довелось в кризисную эпоху, когда разноплеменная пограничная армия империи Суй оказалась единственно здоровой частью государственного механизма, не затронутой придворными интригами и разложением. И еще был у Ли Юаня сын Ли Шиминь, которого одни историки сравнивают с Наполеоном, а другие - с Александром Македонским. Это, пожалуй, слишком дерзкие аналогии; однако ясно, что смелостью и широтой замыслов Ли Шиминь превосходил всех прочих основателей китайских династий, а упорством и деловитостью не уступал ни одному из них. Вдобавок было у офицерского сына природное чувство такта и меры - он умел находить путь к сердцу своих сторонников и даже противников, завоевывать их личную --">