Алексей Валерьевич Голубев , Ирина Рейевна Такала - В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов

процесса: на рубеже XIX–XX вв. Норвегия и Швеция лидировали в Европе по числу эмигрантов. Из всех европейских стран уровень эмиграции тогда был выше только в Ирландии. Число шведов, покинувших страну с 1851 по 1930 г., составило 1,2 млн человек. Почти все они переехали в Америку, где в начале XX в. жил каждый пятый швед^[2]. С 1880-х гг. до начала Первой мировой войны перебрались в США и примерно полмиллиона норвежцев^[3]. Тогда же на американском континенте начала формироваться финская диаспора. В период с конца 1860-х по 1914 г. из Финляндии в Северную Америку переехало свыше 300 тыс. человек (10 % населения страны)^[4].

В начале ХХ в. наряду с экономическими факторами мощными ускорителями миграционных процессов стали революционные потрясения и гражданские войны, охватившие Россию и ряд европейских стран. Появление на карте мира нового политического образования – Советской России, провозгласившей себя государством рабочих и крестьян, – привело к возникновению нового феномена: миграции, основанной на идеологических установках. Впервые в истории десятки тысяч людей, привлеченные образом справедливого социалистического общества, пересекали Атлантику в «обратную» сторону, с запада на восток, стремясь в СССР.

Несмотря на риторику всеобщего равенства, иммиграция в СССР основывалась на неявной иерархии. Высшую, хотя и достаточно небольшую прослойку этого миграционного потока составили политэмигранты – наиболее привилегированная группа иммигрантов, покинувших свои страны по политическим мотивам. Среди них были такие видные деятели международного рабочего и коммунистического движения, как известный венгерский философ-марксист Дьёрдь Лукач, будущий генеральный секретарь Исполкома Коминтерна и первый коммунистический лидер Болгарии Георгий Димитров, будущий президент Демократической республики Вьетнам Хо Ши Мин и многие другие. Эти люди пользовались целым рядом льгот, предоставляемых советским правительством, поскольку они должны были стать проводниками коммунистических идей в своих странах и во всем мире. Однако самой многочисленной группой иммигрантов стали иностранные рабочие и специалисты, ехавшие в СССР помогать советским людям строить светлое коммунистическое будущее. Большинство из них были искренни в своих намерениях: вера в социализм была сильна в те годы среди многих рабочих во всем мире, а потрясавшие Европу и Америку экономические кризисы только укрепляли эту веру. К сожалению, надеждам этих людей не суждено было сбыться. Крах иллюзий и разочарование от «общества освобожденного труда» наступали очень быстро, к тому же многие иностранные рабочие уже во второй половине 1930-х гг. стали жертвами гонений и политического террора в СССР^[5].

Одной из самых значительных групп иммигрантов первых десятилетий советской власти были финны, основным местом расселения которых стала Советская Карелия – автономная республика, находившаяся в северо-западной России на границе с Финляндией и возглавляемая в 1920–1935 гг. финскими политэмигрантами (красными финнами). После Октябрьской революции и в течение всех 1920-х гг. почти все финны-иммигранты прибывали в Советскую Карелию непосредственно из Финляндии. В начале 1930-х гг. в иммиграционный поток влились канадские и американские финны, чье появление в советской автономной республике совпало со временем активного национального строительства и бурных экономических преобразований первых пятилеток.

Как следствие, история североамериканских переселенцев отразила многие особенности развития советского довоенного общества: социальную, экономическую и национальную политику центральной и региональной властей, реакцию населения на перемены в жизни страны, а также специфику межнационального диалога в Карелии как приграничной территории. Если выразить это на уровне более абстрактных научных терминов, история иммиграции финнов из США и Канады в Карелию позволяет лучше понять такие важные категории советского общества, как власть и культура, центр и периферия, этничность и национальность, миграция и класс. Изучение этой истории открывает новые перспективы для целого ряда исследовательских проблем, таких как адаптация предприятий и целых отраслей промышленности к условиям плановой экономики, конкуренция между разными подходами к развитию советских национальных регионов и, наконец, вопрос о социалистической модерности, в --">