Библиотека knigago >> Наука, Образование: прочее >> Научно-популярная и научно-познавательная литература >> «Быть может за хребтом Кавказа»

Натан Яковлевич Эйдельман - «Быть может за хребтом Кавказа»

«Быть может за хребтом Кавказа»
Книга - «Быть может за хребтом Кавказа».  Натан Яковлевич Эйдельман  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
«Быть может за хребтом Кавказа»
Натан Яковлевич Эйдельман

Жанр:

Литературоведение (Филология), Научно-популярная и научно-познавательная литература, Советские издания, История России и СССР

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

«Наука» Главная редакция восточной литературы 1990

Год издания:

ISBN:

5-02-016705-3

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "«Быть может за хребтом Кавказа»"

Книга известного историка, писателя Н. Я. Эйдельмана состоит из трех частей, названных именами главных героев: Грибоедов, Пушкин, Александр Одоевский. В книге действуют также Ермолов, Огарев, Лермонтов, Лев Толстой, их друзья и враги. Повествование сосредоточено в основном на 1820–1840-х годах.
Тема книги — Россия и Кавказ XIX столетия, русская общественная мысль, литература в кавказском контексте.
На основе многочисленных документов, как опубликованных, так и обнаруженных в архивах Москвы, Ленинграда, Тбилиси, Иркутска, представлены кавказские дела, планы Грибоедова, Пушкина, Лермонтова, Огарева, Льва Толстого, декабристов.
Книга показывает, что кавказские встречи, впечатления лучших людей России оказали заметное влияние на их биографию и творчество.

Читаем онлайн "«Быть может за хребтом Кавказа»". [Страница - 5]

кавказской почве.

Не буду останавливаться ни на научных, ни на художественных достоинствах книги Н. Я. Эйдельмана. Предоставим судить об этом читателям. Хочу лишь напомнить о праве каждого писателя на собственное видение того, о чем он считает нужным нам поведать. Я ограничусь некоторыми замечаниями в основном востоковедного характера, прямо или косвенно относящимися к теме и навеянными этой книгой.

Лучшие умы России всегда тянулись к Азии («ex oriente lux», как говорили древние), чувствуя близость или даже родство исторических судеб русских и сопредельных азиатских земель. Азиатская тема, часто привнесенная личной судьбой, в той или иной степени отражена в творчестве большинства классиков русской литературы — от Державина до Блока. И, конечно, она богато представлена у первого среди великих — у Пушкина.

Его с юных лет влекло к Кавказу, к азиатским соседям России. Свою южную ссылку он провел большей частью на северных границах Османской империи, проходивших тогда по Пруту и Дунаю, живо интересовался освободительной борьбой греков и других балканских народов против турецкого господства, близко к сердцу принимал судьбу ее предводителей. В пушкинском творчестве того периода (в его, так сказать, этногеографическом аспекте) кавказские, крымские, турецкие мотивы преобладали. То не была дань романтической моде или непосредственным контактам поэта в ссылке. Интерес к Кавказу, к Турецкому Востоку не оставлял Пушкина до конца. Достаточно назвать во всех отношениях рискованную поездку поэта в 1829 г. на кавказский театр войны с турками, обогатившую русскую литературу двумя шедеврами: «Путешествием в Арзрум» и стихотворением «Стамбул гяуры нынче славят».

Об этом достаточно сказано у Эйдельмана. Добавлю, что, с точки зрения востоковеда-турколога, эти пушкинские произведения отличаются несомненным профессионализмом, что может показаться неожиданным, если вспомнить биографию поэта. Но для Пушкина многое было возможным. Ненасытный наблюдатель и тонкий провидец, он обнаружил удивительную осведомленность о соседней азиатской державе, извечном противнике России. Путешествие в действующую армию И. Ф. Паскевича, успешно продвигавшуюся по Восточной Анатолии и овладевшую сильными крепостями Карс и Эрзерум, дало поэту богатейшую пищу для познания турецкой жизни того времени. Его зарисовки с натуры содержат бесценный материал не только по военной истории, но и по внутреннему положению в завоеванных районах Османской империи — вопросу, одному из наименее изученных. Ничто примечательное не ускользнуло от взора путешественника.

Например, он проявил особое внимание к курдам-езидам, очевидно поразившим его воображение своим образом жизни и верованиями. Им посвящены строки в основном тексте «Путешествия» и приложение на французском языке, взятое из книги Ж.-Ж. Руссо «Описание Багдадского пашалыка» и содержащее «Заметку о секте езидов» итальянского миссионера Маурицио Гардзони. Это — одно из первых свидетельств в русской литературе о курдах вообще и о езидах в частности.

С наибольшей выразительностью и глубиной интерес нашего великого поэта к Турции проявился, однако, не в прозе, а в стихах. И это естественно, иначе Пушкин не был бы Пушкиным. «Стамбул гяуры нынче славят» — перл в пушкинском творчестве, еще недостаточно оцененный и во многом загадочный. (Давно замечено, что гениальное всегда отчасти загадочно.)

В самом деле, это стихотворение известно в двух вариантах: один — усеченный, другой — более полный. Первый включен в текст «Путешествия в Арзрум» (глава пятая), написанный в 1835 г. и впервые напечатанный в первом томе «Современника» в 1836 г. Второй, на мой взгляд более совершенный (и более соответствующий турецко-мусульманским реалиям), написан значительно раньше (17 октября 1830 г., в первую «болдинскую осень»), известен в пушкиноведении как незавершенный «отрывок» и при жизни поэта не публиковался[1].

Неясно, почему в «Современнике» был напечатан усеченный текст, уступавший в поэтическом отношении «болдинскому». Может быть, Пушкин собирался вернуться к этому стихотворению, развернуть его в более обширное произведение, в поэму? За это говорят строки в «Путешествии», предваряющие стихи: «Вот начало сатирической поэмы, сочиненной янычаром Амином-оглу». Значит, предполагалась поэма?

Тогда понятно, почему Пушкин опустил в «Путешествии» 16 заключительных строк,

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.