Александр Булдаков - ДЕВЕРБВЗБЗДЕЦ

в вовне! Поэт Саади писал: «Что проку в разуме, если он не приходит мне на помощь прежде, чем слова выскакивают из чрева моего!»

Молчание — основной способ глубокомыслия. Чем меньше отвлекающих голову шумов, тем чище и глубже смыслы в генерации мозга. В какой момент мы учимся глубокомыслию? В молчании. Где испытывается безгранично наше терпение? В молчании. Молчание позволяет осуществлять наблюдение за каждым словом и действием. Если человек умеет мыслить, значит, он научился использовать молчание естественным образом в повседневной жизни. И тот, кто умеет молчать в обычной жизни, уже научился контактировать с окружающим миром, а также анализировать происходящее вокруг.

«Раковина, прячущая жемчужину, скажи, откуда твоя прекрасная пленница? — Она рождена молчанием, ибо мои уста не раскрывались много лет». Строки, принадлежащие индийскому философу Хазрат Хану, красивы и поэтичны, но настолько близки к истине, что становятся сказкой. Мои уста раскрываются по несколько раз в день для попить и поесть, но дай, Боже, мне сил, чтобы избегать бессмысленных многочасовых слословий.

Перейдя к более научному, метафизическому объяснению молчания можно усвоить простейшие аксиомы. На произношение слова тратится определенное количество энергии, а если человек все время болтает, нарушается регулярный ритм дыхания, привносящего диссонанс в химические процессы, происходящие в человеческом теле. Суть не в том, что нервный человек непрерывно говорит, а в том, что непрекращающаяся болтовня расшатывает его физиологическую и нервную систему. Откуда берется долголетие йогов и факиров? Оно было получено путем изучения и практики искусства молчания. Поэтому на Востоке, в тех местах, где медитировали факиры, в доме и даже вокруг него царило молчание. Были времена, когда у различных цивилизаций существовал обычай, что, где бы ни собрались люди на праздничный пир, они начинали его с общего молчания. Процесс молчаливого созерцания, помимо благотворного влияния на принятие разумных решений, способствует укреплению физического и духовного состояния тела. Обидно, что сегодня мы пренебрегаем вопросом спасительного безмолвия и так мало над ним задумываемся. А ведь этот вопрос затрагивает физическое здоровье и напрямую связан с душой, духом, жизнью.

«Умное безмолвие всегда встречало много противников» (Старец Силуан).

«Современному миру свойственны не память и безмолвие, но деятельность и тревога». В столь преданное наслаждениям и самодовольное время, как наше, исихазм не может найти отклика. Происходит то, о чем говорит преподобный Иоанн Лествичник: «Рыба спешит убежать от удочки, а душа сластолюбивая отвращается безмолвия» (Леств. 15:44). Влюбленная в наслаждения эпоха глубоко враждебна безмолвию.

Ближе к последним страницам хочется каких-то выводов и напутствий. Я верю в то, что пишу. Мне мнится, что молчание людей — спасительная «религия» во имя спасения человечества. Это не призыв к добровольному отказу всего человечества от всех бла-бла-риторик с целью приобретения внутреннего молчания, при котором человек только и может услышать присутствие окружающего мира природы, а диалектические размышления. И звуки продуманных слов, и мудрые письмена только расширяют человеческие возможности интегрироваться во флоре и фауне. Более того, во вселенной неизвестного нет познания без бесчисленного обозначения множества понятий для фиксации их в человеческих познаниях. В упразднении от всякой активности слова и мысли для достижения безмолвия и покоя ума.

В безмолвии и сложных размышлениях все люди окажутся, исполненным умственного смятения: и будешь смущать тело рукоделиями, а душу — заботой о ком—нибудь, то суди сам, какое проводишь тогда безмолвие, заботясь о многом, чтобы угодить Богу! Ибо стыдно и сказать, будто бы без оставления всего, без удаления себя от всякой заботы, можно достичь безмолвия!

Язык дарован десяткам миллиардов созданий живого мира на нашей планете. Многообразие звуков биологических обитателей Земли создают прекрасную полифонию жизни, где всякая тварь имеет право голоса. Но никто не давал право человеку выделяться из этого хора, не обладая для этого ни морального, ни физического права. Занимая огромные ареалы земной поверхности люди закатывают живые площади в асфальт и бетон, лишая других обитателей права --">