Анатолий Симонович Либерман - Вокруг закона Вернера

германских языков, кроме /s/ принято обнаруживать только глухие и звонкие смычные и какой-то третий ряд, традиционно отождествлявшийся со звонкими придыхательными. Из указанного парадокса есть как будто несколько выходов, но на поверку все они оказываются ложными.

1. Можно предположить, что закон Вернера начал действовать в германских языках после того, как */p t k/ превратились в спиранты. Это самое неубедительное решение, так как оно не оправдано ничем, кроме желания избавиться от трудности. Не ясно также, что значит формулировка: «Закон Вернера начал действовать в такой-то момент».

2. Закону Вернера могли в глубокой древности подчиняться смычные и /s/. Так думают Й. Койвулехто и Т. Феннеман [Koivulehto, Vennemann 1996, 172—173]. Частичным оправданием их гипотезы служит чередование сильных и слабых согласных в восточнофинских языках, которое они выводят из германского суперстрата. Их гипотеза (в том, что касается заимствования, она имеет давних сторонников) весьма уязвима. Германскому спиранту, до сих пор сохранившемуся в англ. three ‘три’, соответствует в немецком /d/ (ср. нем. drei). Как бы ни возник из спиранта по Второму (немецкому) передвижению согласных смычный /d/, он должен был сначала озвончиться, а потом утратить щелевость. То же /d/, что в drei, наличествует в нем. wurden и geworden (множественное число прошедшего времени и перфектное причастие от werden: его раннее значение было ‘происходить, случаться’; современные формы почти не отличаются от древневерхненемецких), и принято думать, что его история сходна с историей /d/ в drei, т. е. глухой спирант, как в англ. three, озвончился по закону Вернера и позже стал смычным. Но, по Койвулехто и Феннеману, /d/ в wurden и geworden старое, а не образовавшееся из спиранта. Построение, ищущее разные источники фонемы /d/ в drei и geworden, «частично лишено красоты», как высказались об одном своем предшественнике сами Й. Койвулехто и Т. Феннеман. Сомнительна и мысль авторов, что независимые друг от друга процессы ответственны за появление звонких спирантов в тех языках, в которых они (в отличие от немецкого) все же возникли.

3—4. Можно допустить, что закон Вернера ждал своего часа. До поры, до времени он затрагивал только /s/, а когда возникли новые спиранты, то распространился и на них. Но поскольку в германском не было свободного ударения, то и этот вариант кажется неприемлемым. Наконец, не исключено, что в прагерманском рефлексами так называемых звонких придыхательных были глухие спиранты греко-италийского типа, которые наряду с /s/ всегда чередовались со звонкими по закону Вернера. Однако в германском в отличие от италийских языков именно начальные рефлексы */bh dh gh/ сохраняли звонкость, и Э. Прокошу, стороннику последнего из названных выше решений, приходится допустить их более позднее озвончение в этой позиции [Прокош 1954, 28—30], что ослабляет убедительность его реконструкции.

Многие исследователи подчеркивают, что закон Вернера старше Первого перебоя. Старше перебоя и фиксация германского ударения на корне. Мне уже приходилось высказывать мысль, что все германские передвижения были вызваны гегемонией корневого слога. Чтобы утвердить свое главенство в слове, он начал не только подавлять основообразующие элементы, суффиксы и окончания, но и увеличивать свою длительность: */bh dh gh/ и */p t k/ превратились в спиранты (соответственно звонкие и глухие), а */b d g/ стали глухими придыхательными. К тому же возникло множество геминат. Что же касается абсолютной хронологии закона Вернера, то в нашем распоряжении нет данных, позволяющих установить, когда он начал действовать. Не имея лучшего решения, следует принять, что древнегерманские /s/ и /z/ чередовались всегда в зависимости от места ударного слога.

Как уже сказано, закон Вернера предполагает наличие свободного ударения, хотя в историческую эпоху, даже самую раннюю, засвидетельствованную древнейшими руническими надписями (конец I в. н. э.) и готским (IV в.), германское ударение было закреплено на корне. В эпоху младограмматиков о природе ударения задумывались мало. Была принята формулировка (частично сохранившаяся до наших дней), что ударение выделяет определенный слог в слове силой, тоном или длительностью. Таким образом, различалось динамическое (или экспираторное), музыкальное и количественное ударение с оговоркой, что последний из названных типов едва ли встречается в чистом виде и что обычно сила, тон и длительность неразделимы (следовательно, речь может идти --">