Алексей Александрович Кретов - Медвежата, верблюжата, цыплята и свинья: славянские этимологии

бы И. Л. Бодуэн де Куртэнэ, произошла «семасиологизация» (в терминологии Н. С. Трубецкого — «морфонологизация») первоначально чисто фонетического чередования. И прилагательные володимерь, ярославль, радонежь, образованные явно после завершения процесса преобразования согласных перед ‑ј‑, — несомненное тому подтверждение.

На существование субстантивированного прилагательного вельблужь (верблюжь) ‘верблюд’ указывают его производные в литературном языке и диалектах: верблюжиха, верблюжник (‘погонщик’, наряду с верблюдник ‘упряжь’), но самым красноречивым аргументом в пользу существования субстантивированного прилагательного *верблюжь ‘верблюд’ является прилагательное верблюжи́ный, ‑ая, ‑ое, ‘верблюжий’: Баз верблюжиный. Верблюжно сало и мазь продают. (Теплов. оренб., 1951). Азям, сказать, верблюжиный, а зипун — овечья шерсть (Колпаш. том.) (СРНГ 4. 121—122). Это прилагательное, образованное с помощью суф. ‑ин(ый). А с помощью этого суффикса прилагательные образуются только от существительных, следовательно, данное слово могло образоваться только от существительного *верблюжь ‘самец верблюда; верблюд’.

Слово цыплёнок (цыплята) восходит к существительному цыпа ‘курица’, отмеченному (с разной, но близкой семантикой) в восточнославянских, словенском, словацком и латышском (лтш. ciba ‘курица’) языках (Фасмер IV, 307). Такая география наводит на мысль о принадлежности слов *cipa ‘курица’ и *cip-cip общеславянскому словарю. Засвидетельствованность слова цыплёнок-цыплята только в русском языке привела Вал. Вас. Иванова к выводу о собственно русском происхождении этого слова, что, однако, вовсе не обязательно: вполне могут открыться новые источники, фиксирующие это слово в древнерусском языке или украинских, белорусских или каких-либо других славянских диалектах. Статью цыплёнок в Этимологическом словаре стоит привести целиком: «Цыплёнок. Собственно русское. Образовано с помощью суф. ‑енок от цыпля, сохранившегося в диалектах и являющегося, вероятно, производным с суф. ‑ј‑ от цыпа; сочетание п с последующим ј изменилось в плʼ. Цыпа представляет собой образование от звукоподражательного цып-цып.»^[6].

Цып(а) + ј, по В. В. Иванову, дает цыпл(я), а цыпл(я) + енок дает цыплёнок. Но ведь слово цыпля в диалектах отмечено только в значении ‘цыплёнок’ (Даль IV, 576)! Если к слову цыпля со значением ‘цыплёнок’ прибавляется суф. ‑ёнок со значением ‘невзрослое живое существо’, то получается что-то вроде ‘птенец цыплёнка’, а на шаге цып(а) ‘курица’ > цып + ј(а) = цыпля ‘цыплёнок’ суф. ‑ј‑ приписывается несвойственное ему значение ‘невзрослое живое существо’.

В. В. Иванов, однако, прав в том, что образование с суф. ‑ј‑ имело место. Цыплята образованы по той же модели, что и медвежата, верблюжата — от прилагательного: цыпа ‘курица’ > *цып-ј(ь) = *цыпл(ий) ‘куриный; свойственный курице’ > цыпл-ят(а). Форму же цыпля ‘цыплёнок’ естественнее сблизить с формами ед. ч. на *‑ent: порося, теля и т. п., замещенными позднее формами на ‑енок.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что существительные на *‑ent со значением ‘невзрослое живое существо’ могли образовываться как непосредственно от названий взрослых животных, так и опосредованно — через ступень прилагательного, образованного от последних с помощью суф. ‑ј‑ или ‑n‑.

Примечания

*

© А. А. Кретов

(обратно)

1

См. Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, 396; Фасмер III, 579.

(обратно)

2

Там же.

(обратно)

3

Трубачев О. Н. Происхождение названий домашних животных в славянских языках (Этимологические исследования). М., 1960, 62.

(обратно)

4

Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, 286—287.

(обратно)

5

Борковский В. И., Кузнецов П. С. Историческая грамматика русского языка. М., 1963, 226.

(обратно)

6

Шанский Н. М., Иванов В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка / Под ред. С. Г. Бархударова. М., 1961, 367.

(обратно)
--">