Алексей Александрович Кретов - Медвежата, верблюжата, цыплята и свинья: славянские этимологии

Медвежата, верблюжата, цыплята и свинья: славянские этимологии

«Неясно образование медвежо́нок, где ž указывает как будто на то, что уменьшительная форма образована не непосредственно от медвѣдь (ср. лебеденок, лисёнок).»

В. И. Борковский, П. С. Кузнецов. Историческая грамматика русского языка. М., 1963. С. 193.

А. А. Кретов^*

Слова медвежата, верблюжата, цыплята — сколь бы привычными они нам ни казались — в свете известных фонетических закономерностей представляются неожиданными («нормальны» были бы формы *медведята, *верблюдята, *цыпята) и требуют своего объяснения. Чтобы разобраться в этой «неправильности», слова медвежата, верблюжата, цыплята следует рассмотреть вместе со словом свинья. Причем уместнее начать именно с последнего.

Как известно^[1], и.‑е. *su-s ‘свинья’ (ср. лат. sus, др.-в.-нем. su) дало, еще на индоевропейской почве, прилагательное *su-in‑ (ср. лат. su-in-us, гот. sw-ein ср. р. ‘свинья’, слав. *sv-in-ъ). В морфемном и словообразовательном отношении здесь имеет место полное подобие. В семантическом отношении следует отметить в готском swein значение ‘свинья’, вместо ожидаемого ‘свиной’: гот. swein является субстантивированным прилагательным. Таким же субстантивированным прилагательным являлось и славянское *sv-in-ъ (ср. раннее полное прилагательное свиной). После того, как процесс субстантивации краткого прилагательного завершился, от — уже существительного — свинъ было образовано притяжательное прилагательное с суф. ‑ьј‑: свин-ьј‑ (сви́ний, сви́нья, сви́нье), а затем вновь произошла субстантивация адъективной формы женского рода: свинья матка — свинья (ср. свиноматка). Форма притяжательного прилагательного была переосмыслена как форма существительного типа семья́, земля́, что привело к аналогическому перенесению ударения с основы на флексию: сви́нья > свинья́ (весьма показательно в этом отношении сохранение в этом слове ударения на и в сербохорватском и словенском языках при ударении на а в болгарском языке).

Таким образом, мы имеем дело с двукратной субстантивацией прилагательного. О том, что свинья является производным от свин, писали А. Мейе и М. Фасмер^[2]. Но подробности этого процесса были не совсем ясны не только им, но и О. Н. Трубачеву: «…в своей полной форме слав. svinьja представляется сугубо славянской инновацией не совсем ясного морфологического характера: и.‑е. *suinos, слав. *svinъ, ср. рус. свиной + суффикс ‑ьја‑»^[3].

Косвенным аргументом в пользу двукратной адъективности слова свинья может служить невозможность образования от него прилагательного: семья > семейный, земля > земельный, земляной, при невозможности свинья > *свиньяной, *свинейный.

Итак, мы зафиксировали, что название животного может быть субстантивированным прилагательным. Этот пример не единичен: ср., например, сохатый ‘лось’, носорог букв. ‘носорогий’, лебеди́н (?) ‘лебедь самец’ (кубан., урал., перм., новгор., СРНГ 16, 301).

Если рассматривать слово свинья как субстантивированное прилагательное, то морфологический характер славянской инновации абсолютно ясен: и.‑е. *su-s > и.‑е. *su + in-(os) > и.‑е. *svin(ъ) > слав. *svin + ьј‑ (ь, а, е) > рус. свинья́. При этом ‑ьј‑ — унаследованный из общеиндоевропейской эпохи суффикс, соответствующий и.‑е. *‑јо‑, *‑іјо‑. «В древности суффикс был продуктивным и дал много новых образований. Он остался продуктивным и далее, поскольку представляет прилагательные с значением принадлежности, равнозначные греческому родительному падежу. ⟨…⟩ В форме на ‑ьјь прилагательное часто имеет более широкое значение: рабии от рабъ обозначает „принадлежащий рабу“, а также „рабский“ (свойство); …»^[4]. «Суффикс ‑ј‑, продуктивный при образовании притяжательных прилагательных еще на праславянской почве, в древнерусском языке уже не выделялся как суффикс, прилагательное отличалось от существительного ступенью конечного согласного морфемы, непосредственно предшествующей бывшему суффиксу, ср. володимирь или володимерь (от Володимиръ или Володимеръ), вьсеволожь (от Вьсеволодъ); княжь от князь, и т. д.; но родственный этому суффиксу более редкий суффикс ‑ьј‑ (< іј) выступал как таковой и в эпоху памятников в таких образованиях, как вълчии от вълкъ, например, волъчья хвоста (Лавр. лет., л. 27); впоследствии так же образовывалось и прилагательное медвѣжии (от медвѣдь), но в древности оно шло --">