Джон Дуглас , Роберт Кеннет Ресслер , Энн Бёрджесс - Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы

документов (криминальных и психиатрических досье, материалов следствия, стенограмм судебных заседаний, записей бесед с персоналом исправительных учреждений и/или тюремных досье) и интервью с преступниками. Таким образом, собранная информация в основном отражает события в соответствии с воспоминаниями убийц. Требуемая информация касалась самого преступника и его биографии, обстоятельств и подробностей преступления, жертвы и места совершения преступления. По ряду факторов информацию получить не удалось из-за неполноты базы данных, противоречивости ответов или нежелания преступника отвечать на некоторые вопросы. Большинство преступников согласились быть опрошенными. Все интервью проводились в тюрьмах в сотрудничестве с представителями администрации различных исправительных учреждений.

Преступники соглашались на интервью по разным причинам. Некоторые из сознавшихся в своих преступлениях убийц верили, что эти беседы дают им возможность высказаться яснее и уточнить сложившееся о них представление. Преступники, не сознавшиеся в убийствах, шли на сотрудничество, чтобы еще раз подчеркнуть, что они не могли их совершить. А некоторые убийцы соглашались быть опрошенными, чтобы просветить полицейских относительно подробностей и мотивов своих преступлений. Отказавшиеся от интервью приводили самые разные причины: от рекомендации адвоката до собственного психологического состояния.

Тип помещения, использовавшийся сотрудниками для интервьюирования, зависел от статуса конкретного преступника. Так, один преступник был главным сантехником тюрьмы и располагал собственным служебным помещением, другие преподавали заключенным и имели в своем распоряжении учительскую при классной комнате. Но не все помещения были настолько же комфортабельными. Для опросов содержавшихся в камерах смертников сотрудникам приходилось проходить через тюремные корпуса. Обычно это сопровождалось требованиями, угрозами и претензиями в их адрес со стороны заключенных. Интервьюирование преступников, приговоренных к нескольким пожизненным срокам и содержавшихся в тюрьмах особо строгого режима, не обходилось без напряженных ситуаций. В большинстве случаев убийцам не разрешалось покидать секторы строгой изоляции для прохождения интервью в камере для допросов, которую обычно используют для свиданий с родственниками и встреч с адвокатами или врачами-психиатрами. Поэтому некоторые интервью проводились непосредственно в камерах смертников. По общему правилу безопасности даже спецагентам ФБР не разрешается ношение личного оружия на территории тюрьмы^[2]. На ранних этапах программы сотрудников могло не хватать, и в этих случаях интервью с заключенным проводил один агент. Бывало и так, что первое интервью проводили двое агентов, а все последующие — только один из них. Однако после одного инцидента практику бесед с преступниками один на один пришлось изменить.

Один опытный сотрудник ФБР заканчивал последнее, свое третье по счету четырехчасовое интервью с особо жестоким серийным убийцей, на счету которого было не менее десятка жертв. Следуя инструкции надзирателя, агент нажал кнопку звонка, чтобы известить его об окончании интервью и вызвать в камеру. Он сделал это трижды на протяжении четверти часа, но безуспешно: было понятно, что надзиратель никак не реагирует на вызов. Преступник ростом под два метра и весом с полторы сотни килограммов посоветовал агенту «расслабиться», поскольку это было время пересменки, а кроме того, надзиратели могли быть заняты на раздаче пайков заключенным в соседних режимных секторах. С нотками устрашения в голосе и соответствующим выражением лица он уточнил, что надзиратели отреагируют на вызов не раньше чем минут через пятнадцать-двадцать.

Заметив смущение агента, преступник задумчиво проговорил: «А вот найдет на меня [бешенство], так тебе же крупно не повезет, да? Могу ведь тебе башку открутить и положить ее на стол, чтобы надзирателя порадовать». (Частью почерка этого преступника было расчленение и обезглавливание жертв.)

Агент сказал, что таким образом преступник только усугубит свое нынешнее положение: заключенный отбывал срок за семь предумышленных убийств с особой жестокостью. На это преступник заметил, что статус убийцы агента ФБР с лихвой окупит любые наказания. «Да ты что, и вправду думаешь, что мы заходим в такие места без всяких средств --">