Антон Ноймайр - Диктаторы в зеркале медицины

возведенного путем целенаправленной пропаганды на героический пьедестал, будет способствовать тому, что хотя бы некоторые навязанные и бездумно принятые представления будут добровольно выброшены за борт. И, наконец, но не в последнюю очередь, хотя бы некоторым станет ясно, сколь безответственно мы поступаем, давая опутать себя искусству демагогического убалтывания, поставленному на службу бредовым идеям народных трибунов, одержимых манией власти. Для того, чтобы эта опасность наконец-таки была осознана, необходимо окончательно и бесповоротно похоронить многие существующие легенды и позволить наконец проявиться истинной реалистической картине трех героев новой и новейшей истории Европы. И здесь помощь медицины трудно переоценить.

Вот почему эта книга рассчитана не только на тех читателей, которые интересуются медициной и историей, но и на любого человека, не разучившегося мыслить политически и не растерявшего гражданскую совесть.

Вена, январь 1995 г.

Антон Ноймайр

НАПОЛЕОН БОНАПАРТ

Наполеон сделал в действительности только то, и время сохранит только то, что он сделал, не погрешив против справедливости, и это подтвердит природа своими законами.

Сохранится то и только то, что было в нем от действительности.

Все прочее есть дым и прах.

Томас Карлейль. О героях, почитании героев и героическом в истории, 1841 г.

Легенду о том что целью Наполеона была свобода народов и лишь враги — во главе с Великобританией — помешали ему осуществить эту цель, создал он сам уже в годы ссылки на острове Св. Елены. Позднее эту легенду подхватил, развил и окрасил в романтические тона Наполеон III. Поэтому она жива и по сей день в определенных кругах и литературных произведениях. Лишь в последние десятилетия в основном во Франции начал создаваться более реалистичный и дифференцированный образ Наполеона, в котором находит свое отражение и разрушительное, и созидательное начало в его деятельности, а его роль как соавтора современной европейской истории начинает проявляться в истинном свете. Гениальным образом объединив в себе как идеи Просвещения и Великой французской революции, так и волю к абсолютной власти, он во многом предопределил дух и ход XIX столетия. Безграничная жажда власти Наполеона разрушила «старый режим» далеко за пределами королевства Людовика XIV и привела в движение могучие политические и экономические силы. И по сей день во французском праве и во многих областях французской системы управления чувствуется организующая сила его прогрессивного духа. В Италии и Германии благодаря ему возродилась национальная идея и начался прорыв от феодальной раздробленности и привилегий знати к национальным правовым государствам.

Поэтому не удивительно, что в девятнадцатом и отчасти даже в двадцатом веке поэтический образ Наполеона имеет как бы два лица в зависимости от того, кто является создателем образа. Одно лицо — это лицо грубого тирана, властолюбца и шарлатана, пораженного манией величия. Второе лицо принадлежит славному продолжателю дела Революции, покорителю народов и сверхчеловеку. Его искусством великого полководца восхищались все: солдаты его обожествляли, а враги пытались ему подражать. Достойное легенды восхождение от корсиканского мятежника до императора французов и покорителя европейского континента сделало его в глазах мира уникальной всемирно-исторической личностью, которая в принципе исключает саму возможность рационального познания и которой вне всяких сомнений подходит определение «Великий». Как точно подметил однажды Якоб Буркхардт, «история любит в определенные моменты как бы концентрироваться в одном человеке, и этому человеку покоряется мир. Великие индивидуумы представляют собой совпадение всеобщего и особенного, неподвижности и движения в единой личности. Они обобщают в себе государства, религии, культуры и кризисы».

Наполеону не было дано увлекать за собой массы политической риторикой или мощью своего голоса завоевывать сторонников для себя или, что то же самое, для своих умопомрачительных идей. Тем не менее он в полной --">