Сергей Данилович Сказкин , Александр Иосифович Неусыхин , Александра Давыдовна Ролова , Мэри Лазаревна Абрамсон , Леонид Михайлович Баткин , Елена Викторовна Бернадская , Лидия Михайловна Брагина , Л. Г. Катушкина , Любовь Александровна Котельникова , Виктор Иванович Рутенбург - История Италии. Том I

считать случайным тот факт, что в Остготском королевстве отсутствовала запись обычного права остготов, зафиксированная королевской властью и видоизмененная сообразно направлению ее политики, т. е. что у них — в отличие от большинства варварских германских племен на территории бывшей Западной Римской империи — не было своей варварской правды.

Этот факт никак нельзя объяснить ни неразработанностью норм остготского обычного права (и еще менее — отсутствием таковых, потому что, как увидим, они не только существовали, но и действовали), ни сознательным нежеланием Теодориха санкционировать их, вызванным будто бы его проримской ориентацией. Последняя имела свою объективную причину (стремление опереться на римскую аристократию), которая, однако, не должна была мешать ему создать запись остготского обычного права для готского населения, так же как он издал свой Эдикт, проникнутый нормами римского права, главным образом для римлян. И это тем более, что в виде устной традиции следы обычного права остготов все же обнаруживаются и в памятниках времен Теодориха Великого.

Наличие такой устной традиции засвидетельствовано и сообщением Иордана о существовании каких-то «собственных законов остготов», которые, будучи впоследствии записаны, называются «белагинами». Хотя Иордан явно ошибается, приурочивая возникновение этих законов к очень раннему времени (к I в. до н. э.), тем не менее его указание на живучесть древней устной традиции обычного права остготов вполне правдоподобно; если она и была впоследствии (неизвестно когда) записана, то это могло произойти лишь до вселения остготов в Италию; так или иначе, эта запись до нас не дошла^[7].

Некоторые черты устной традиции обычного права сказываются в ряде тяжб и конфликтов между готами в судах готских графов. Это обстоятельство является доказательством того, что, с другой стороны, остготские обычаи после завоевания Италии не отошли в область преданий. Следовательно, основную причину отсутствия их записи, санкционированной королевской властью в виде варварской правды, надо усматривать в сравнительно небольшом удельном весе самого остготского племени в массе римского населения Италии и в характере расселения остготов.

В самом деле, несмотря на все земельные разделы и захваты римских владений, производившиеся не только остготскими дружинниками, но и рядовыми свободными воинами-земледельцами, остготы все же ни в одной из провинций Италии (даже в северной и средней ее части) не составляли столь компактной массы, чтобы возникла потребность в такой оформленной записи их племенных обычаев, которая могла бы конкурировать с римским правом, как это было, например, в Вестготском и Бургундском королевствах, где наряду с вестготскими и бургундскими законами была кодифицирована Римская Правда вестготов (Бревиарий Алариха II) и Римская Правда Бургундов, которые не вступали в конфликт с вестготским и бургундским правом, а дополняли их.

Захваты римских владений остготами продолжались в течение всего существования Остготского королевства; они выражали процесс перераспределения земельной собственности — как между остготами и римлянами, так и между разными слоями остготского общества и различными классами римского общества в Италии — и составляли одно из проявлений социальной борьбы. Поэтому они превратились в повседневное явление, стали буднями италийской действительности, которая так и осталась не устоявшейся и полной противоречий, несмотря на униформирующие стремления королевской власти и стоявшей на ее стороне знати.

Как бы то ни было, отсутствие варварской правды остготов вынуждает нас судить об остатках родо-племенного общинного строя остготов по косвенным данным и намекам, рассеянным в разных источниках.

В этой связи следует отметить отсутствие упоминаний такого типичного для всех древнегерманских племен явления, как система композиций или вергельдов за убийство. Она составляет один из важнейших и наиболее показательных пережитков родового строя. Между тем о ней нет никаких сведений не только в Эдиктах Теодориха и Аталариха, требующих применения римских правовых норм и вообще уделяющих очень мало внимания остготам, но и в собрании официальных документов у Кассиодора, хотя он часто приводит попутно конкретные случаи, рисующие взаимоотношения остготов и римлян, а иногда (правда, чрезвычайно редко) сообщает --">