Ниал Фергюсон - Горечь войны

лишь предположения. Кроме звания и личного номера Джона Фергюсона, доступные мне зримые свидетельства – это коробка, в которой лежат карманная Библия, несколько фотографий деда в мундире (этакий невозмутимый парень в килте) и три награды.

На аверсе первой, британской Военной медали, изображен обнаженный мужчина на коне. Слева, за спиной всадника, дата – 1914 год, а справа, перед конем, год окончания войны: 1918. Под копытами помещается (и вот-вот будет раздавлен) череп. (Что, интересно, он символизирует: победу жизни над смертью? Или это просто бедолага немец?) Реверс медали похож на монету. Здесь мрачный королевский профиль и надпись:

Georgius V [Dei gratia] Britt[anniarum] Omn[ium] Rex et Ind[iae] Imp[erator]

[Георг V, Божьей милостью король всех британцев и император Индии].

Рисунок на медали Победы также довольно обычен. На аверсе крылатая богиня. В правой руке у нее пальмовая ветвь, а левая поднята, и непонятно: богиня то ли олицетворяет англичанок, которые приветствуют вернувшихся солдат, то ли навек прощается с погибшими. Надпись на реверсе (в этот раз на английском языке) гласит:

THE GREAT

WAR FOR

CIVILISATION

1914–1919^{[3], 4}.

Третья награда – Железный крест. Видимо, это сувенир, забранный у погибшего или пленного немца.

То обстоятельство, что мой дед сражался на Западном фронте, служило (и теперь служит) источником странной гордости. Возможно, дело в том, что Первая мировая война – худшее из того, что выпало на долю моих соотечественников. Уцелеть было редкостной удачей. Кроме того, пережить войну могли лишь очень жизнестойкие люди. Поразительно, что мой дед после 1918 года вел сравнительно здоровую жизнь и был ею доволен (по крайней мере, так казалось). Он получил место в маленькой экспортной фирме и отправился в Эквадор торговать виски и скобяными изделиями. Через пару лет он вернулся в Шотландию, поселился в Глазго, женился, завел собственную скобяную торговлю, родил сына, похоронил жену (ее свела в могилу болезнь), снова женился – на моей бабушке, и она тоже подарила ему сына: моего отца. Остаток жизни дед провел в муниципальном доме в Шеттлстоне, восточном пригороде Глазго, рядом с огромным чадящим металлургическим заводом. У Джона Фергюсона (несмотря на вред легким, который он уже добровольно причинял безостановочным курением – эту привычку он приобрел, вероятно, в окопах, где табаком баловались все) хватило сил удерживать маленький бизнес на плаву среди экономических бурь, и он дожил до дня, когда смог, кашляя и хрипя, качать на коленях двух внуков. Иными словами, казалось, что он жил вполне нормально. Этим дед напоминал подавляющее большинство мужчин, прошедших ту войну.

Мне он рассказывал о войне очень мало. После смерти деда, однако, я много о ней думал. Вообще было трудно о ней не думать. Вскоре после войны школа “Академия Глазго”, в которую меня определили родители, была официально посвящена памяти погибших в Первой мировой, так что с шести до семнадцати лет, отправляясь на учебу, я буквально попадал в военный мемориал. Каждое утро около школы, на углу Грэйт-Уэстерн-роуд и Колбрук-террас, мне попадалась на глаза светлая гранитная плита с именами погибших на войне учеников. Подобный список помещался и на третьем этаже главного здания – крупной постройки в духе неоклассицизма. Кажется, в списке присутствовал по меньшей мере один Фергюсон, пусть и не мой родственник. Фразу, большими буквами выбитую над именами, я заучил как “Отче наш”, молитву, которую мы ежеутренне бормотали хором:

Не говори, что отважные гибнут ⁵.

Думаю, что первое мое серьезное размышление об истории было вызвано этим категорическим предписанием. Они же погибли! Зачем отрицать? Притом, как саркастически заметил Джон Мейнард Кейнс, в долгосрочной перспективе все мы покойники: и те, кому посчастливилось уцелеть в Первую мировую войну, тоже. С 11 ноября 1918 года, дня подписания перемирия, прошло уже 80 лет, и (насколько можно судить, не имея официального реестра ветеранов) сейчас в живых остается всего несколько сотен из тех, кто сражался тогда в английских войсках. Ассоциация ветеранов Первой мировой войны насчитывает 160 членов, Ассоциация Западного фронта – около 90. В целом едва ли наберется более пятисот ⁶. В других воевавших странах осталось не больше ветеранов, так что вскоре Первая мировая война – как прежде Крымская (1853–1856), Гражданская в США (1861–1865) и Франко-прусская --">