Александр Николаевич Несмеянов - На качелях XX века

созданием искусственной пищи белкового происхождения.

С 1917 г. А.Н. Несмеянов — студент естественного отделения физико-математического факультета Московского университета, после окончания которого в 1922 г. по предложению академика Н.Д. Зелинского был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию.

1941 год. Немцы под Москвой. Эвакуация ИОХа в Казань. Вагоны-теплушки, расселение сотрудников, военная тематика работ, голод, огороды, поездки в «картофельные» места. Бог мой, как они все это выдержали!

А.Н. Несмеянов встречался со многими выдающимися учеными и руководителями страны. Его характеристики кратки и почти всегда доброжелательны. Он много ездил по стране и миру, выступал с докладами, беседовал с Дж. Берналом, Л. Полингом, Ф. Жолио-Кюри… И обо всем этом рассказывает ярко, точно и увлекательно.

Александр Николаевич был блестящим лектором, остроумным рассказчиком, азартным грибником и хлебосольным хозяином. Любил поэзию и сам писал стихи, ценил живопись и рисовал картины… Всего не перечислишь. Талант — везде талант. Он умел быстро переключаться, и это тоже великий талант.

Каждая страница мемуаров захватывает и каждая интересна. Здесь история нашей страны, беспримерные достижения науки XX века, судьбы людей, семьи, Человека.

Язык Александра Николаевича очень образный, поэтому при подготовке рукописи к изданию в текст оригинала была внесена лишь минимальная редакторская правка.

Ответственный редактор, член-корреспондент РАН, директор ИНЭОС им. А.Н. Несмеянова РАН^[1]

Ю.Н. Бубнов

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Говорят, что талантливый человек талантлив во всем…

Если в этой фразе и есть преувеличение, то к автору этой книги это не относится ни в малейшей мере, потому что ее автор — знаменитый на весь мир ученый — академик Александр Николаевич Несмеянов, удивительно талантливый и многогранный человек. Судите сами — блестящий ученый и вдохновенный художник, организатор науки, философ и натуралист, любящий сын и романтический влюбленный, ценитель искусства и строгий эксперт, большой начальник и заботливый руководитель… Этот список можно продолжать и продолжать, но чтобы реально познакомиться с этим удивительным человеком, надо прочитать эту книгу, в которой он повернется к вам еще одной гранью своего таланта — даром писателя.

С прочтением этой книги в моем сознании завершилось формирование образа Александра Николаевича, который формировался на протяжении более чем сорока лет. Это происходило по мере того, как я сталкивался с ним, с его делами, со шлейфом воспоминаний сотрудников Института, с материалами о нем, которые появлялись в печати, и, наконец, когда мне выпала честь руководить созданным им Институтом. Первое знакомство было очень отстраненным и почтительным. Мы учились по его книге «Начала органической химии», знали основные вехи его блистательной биографии и заслуги перед отечественной наукой и образованием, поэтому не очень укладывалось в голове, что ты ходишь по одному зданию с живым гением. А сотрудники Института давно к этому привыкли и не выражали по этому поводу ни удивления, ни особого восхищения. Он был их домашним гением, и, несмотря на иллюзорную близость, витал в совершенно иных сферах. Все, кроме сотрудников его лаборатории, мне казалось, воспринимали его как некое божество, которое временно заходит в Институт. На мое восклицание: «Я встретил в коридоре Несмеянова!» — на меня недоуменно посмотрели и спросили: «Ты хоть поздоровался?». Старшие сотрудники ходили «на Несмеянова», на заседания ученого совета и до нас доносились только отголоски событий, которые происходили на том или ином заседании: «А Кабачник сказал…, а Кнунянц вышел к доске…, а Андрианов тогда…, а Китайгородский был? а Несмеянов что?…». В Институте работала целая плеяда виднейших советских ученых — академиков, и Несмеянов, буквально играючи, направлял дискуссии в конструктивное русло, отметая любые «побочные» линии. И еще это было время создания знаменитой белковой икры, нас постоянно приглашали на «дегустации»… Институт буквально жил этой проблемой, появилась лаборатория «Химии запаха и вкуса», строилось новое крыло Института — корпус Института пищевых веществ… Все это было зримым воплощением его идей, его воли, которой все проникались. Было ощущение прорыва в будущее.

--">