Татьяна Васильевна Грачева - Невидимая Хазария

контролировали мир». Рокфеллер даже пообещал Руссо, что, если он присоединится к элите, его чип будет иметь особую отметку, которая позволит ему избежать чрезмерного надзора.

Рокфеллер признался, что война с террором – это ложь и мистификация. За одиннадцать месяцев до террористических актов 11 сентября он предсказал, что произойдет некое «событие», которое приведет к вторжению в Ирак и Афганистан.

Рокфеллер также сказал Руссо, что его фамильный фонд создал и финансировал женское движение за эмансипацию с целью разрушить институт семьи и что сокращение численности населения в мире является основополагающей целью глобальной элиты.

Ну, действительно, чего там стесняться: «Мы – интеллектуальная элита, мы захапали деньги. А теперь хотим править миром». У Ника Рокфеллера получается, что глобализм – это есть глобальная власть элиты плюс чипизация всего мира».

А у Дэвида Рокфеллера получается следующий подтекст: вы должны нам отдать свой национальный суверенитет (не хотите по доброму, заберем с помощью войны), чтобы мы состряпали свой собственный, сверхнациональный, для интеллектуальной элиты. То есть мы, элита, – умные, а вы, дурачки, должны нам подчиняться. Но, видимо, не знаком был Дэвид с русским фольклором, когда произносил эти простые, как пять копеек, слова. Так вот в русских сказках Иванушка-дурачок в конце концов одерживал победу над всякой нечистью и являл чудеса мудрости и силы. Да, не читают в Бильдербержье русских сказок, а зря. Может, умнее бы стали… А поскольку ума не хватает, берут хитростью, коварством, лукавством, преступлениями, действуют исподтишка, тайно. Вывалят свой навоз на дорогу, а сами за угол прячутся. Ждут, кто в него вляпается. И уж кто туда попадает, того сразу тащат к себе. Мол, ты все равно теперь плохо пахнешь, так же, как и мы, оставайся с нами строить из нашего материала мировой порядок и отдай нам все, что у тебя есть: твою свободу, независимость и суверенитет.

Государственности объявлена война, которая ведется тайно и явно и не знает никаких ограничений в выборе сил и средств. Война, которая идет не на жизнь, а в прямом смысле на смерть. Чтобы нам защитить нашу государственность, нужно, во-первых, признать сам факт этой войны, во-вторых, понять ее сущность, и, в-третьих, выработать четкую стратегию отражения агрессии.

Мы должны осознать, что защита нашей государственности – это не только наш гражданский долг, но и, самое главное, наш духовный долг как православных христиан перед Богом. Ведь в конечном итоге речь идет о преданности нашей вере и идеалам Святой Руси.

Опыт «холодной войны», войны в Югославии и войны в Ираке свидетельствует, что светская государственность, даже такая физически и материально мощная, как в Советском Союзе, крайне уязвима, и против нее противник обладает стратегиями борьбы. То есть светская государственность для него не представляет главной опасности.

Цель создания глобального государства - это цель духовного и религиозного характера. Для того чтобы ее достичь, нужно до основания уничтожить священную государственность, даже идею о ней, даже память о ней, полностью скомпрометировать ее историю. Вот в чем враг видит главную для себя опасность. Религиозный характер последней войны последних времен, развязанной для того, чтобы подготовить приход антихриста, делает ее трудной и сложной, не сравнимой ни с какой другой войной в истории человечества. В ней, в отличие от предыдущих войн, вопрос стоит не только о спасении жизни физической или политической, но прежде всего о спасении души. Ибо Господь сказал: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу, и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Но что значит убить душу? Это значит, отвратить ее от Бога, от веры, от всего доброго, чистого, святого. Исходя из этого понимания убийства души, мы вправе сказать, что отвращение человека и народа от священной государственности, учрежденной Богом, связанной с православной верой и потому святой, есть тоже убийство души. Поэтому в нынешней войне против государственности жертв неизмеримо больше, чем в обычных войнах. Ведь традиционно все считают физические потери, а духовным потерям счет никто не ведет. Их и не воспринимают как потери, потому что не видят сути этой последней войны. Внешне вроде бы все нормально: люди ходят, что-то делают, общаются, но много ли среди них живых?

Для того чтобы --">