Дмитрий Григорьевич Коновалов - Психология сектантского экстаза

что оставались одни кости да кожа, и тогда я так легко ходила, как будто я ходила по воздуху, и я как бы помолодела».

По мере усиления телодвижений, растет и восторг. Один урядник-хлыст, в пылу экстатической пляски, восклицал: «ох, братцы, такая радость, что если бы не потолок, то хватил бы выше звезд небесных»!

Таким крайне возбужденным, восторженным, бурным, страстным характером экстатическая радость русских сектантов резко отличается от тихой, мирной, хотя и глубоко проникающей радости различных мистиков-созерцателей, религиозным идеалом которых является исихия (ἡσυχία), квиетизм. Наши сектанты-экстатики sui generis.

3. Восторженная радость, нарастая постепенно, доводит, наконец, сектантов до полного исступления, выхождения из себя или экстаза (ἔκστασις) в собственном смысле. От неизъяснимой радости они «бывают вне себя», «забывают себя», «впадают в какое-то забвение», чувствуют себя совершенно иными, как бы переродившимися существами. В этот период самозабвения, самоотчуждения и как бы раздвоения личности, чрезмерно возбуждается воображение и память. Сознанием беспрепятственно и бесконтрольно овладевают продукты психического автоматизма, образы, появляющиеся в силу механической ассоциации. В связи с этим возникает иллюзия богоодержимости, энтузиазма (ἐνθουσιασμός): сектанту грезится, будто на него «накатил» св. Дух, «завладал его палатой», влагает в его голову новые мысли и откровения, которые он и вещает, от имени св. Духа, в глоссах или пророчествах. Необыкновенная легкость и свобода в смене и сочетании идей порождает своеобразную иллюзию ясновидения и сердцеведения, благодаря чему сектант начинает обличать сокровенные помыслы и грехи других.

Нередко автоматические образы достигают живости галлюцинаций. Сектантам представляется, будто они видят Бога, рай, ад, блаженство праведных и муки грешников. Особенно часто наблюдаются у наших сектантов обонятельные галлюцинации. Преследуемые галлюцинаторными запахами, первые малеванцы, «среди религиозного и молитвенного настроения», «начинали жадно обнюхивать свои руки, платье, воздух и другие предметы, ища источника приятных запахов, наполнявших, как им казалось, помещение. Эти приятные запахи одни называли «сладкими», другие «ароматическими», «неземными, божественными», иные, наконец, выражались: «пахнет святым Духом».

Возникновение обонятельных галлюцинаций в экстазе сектантов всего естественнее объяснять их первобытно-материалистическими воззрениями на св. Духа, сошествие Которого в момент экстаза на человека является главным догматом их веры. Сектанты представляют св. Духа под образом дыхания, а благодать св. Духа – чем-то в роде газообразного вещества, разливающегося в воздухе или проникающего внутрь человека чрез дыхательные пути. Поэтому, в собраниях, при появлении приступов экстаза у кого-нибудь из участников, другие начинают втягивать в себя воздух, «ловить ртом св. Духа», как они выражаются. Одаренные духом сектанты обычно сообщают его другим посредством «дуновения в рот»: «друг в друга вдувают дух». Радаев «стеснение в груди» и «захват дыхания», которые он ощущал вначале экстатического припадка, объяснял «сошествием на него св. Духа». Столь грубо вещественное воззрение легко могло внушить мысль, что благодать св. Духа можно воспринять и обонянием, вдыхая в себя окружающий воздух, растворенный благодатным веществом в момент схождения св. Духа на экстатиков. Быть может, здесь оказали долю влияния и сообщения, идущие из глубокой христианской древности, по которым апостолы, при сошествии на них св. Духа в день Пятидесятницы, ощутили «приятное, неземное благоухание» – ὀσμὴ ἡδεῖα, ξένη οὖσα τῷ κόσμῳ (Διδαχὴ Ἀδδαίου τοῦ ἀποστόλου), а также церковные песнопения, в роде следующего: «Прииди к нам Душе святый, причастники Твоея содевая святости… и благоуханнейшаго раздаяния» (Канон св. Духу в неделю Пятидесятницы, песнь 6-я).

Периодом «вдохновения» заканчивается экстатический приступ. Придя в себя, после пережитого эмоционального урагана, сектанты испытывают облегчение и приятное самочувствие, которое, однако, соединяется с ощущением истомы, разбитости, а иногда полного изнеможения и временным параличом. Радельные экстазы, по словам Оренбургской хлыстовки, «делали всегда то, что после них становилось как-то легко, радостно, светло, но в то же время иногда чувствовалось, что как-то все тело болит, как будто --">