Митрополит Иларион (Алфеев) - Евангелие Достоевского

главным критерием, по которому писатель оценивает своих героев.

В произведениях Достоевского надо всем главенствует активный познавательный процесс. Они представляют собой рассказ о том, как шел познавательный процесс условного «рассказчика», его грандиозные «дознания», как бы облава на факты, художественное «следствие» и «расследование». Это связано с тем, что в основе большинства крупных произведений Достоевского лежит преступление – чаще всего убийство… Стиль Достоевского – это стиль, в котором ясно проступает стремление к стимулирующей мысль читателя незаконченности. Это стиль, рассчитанный на то, чтобы провоцировать у читателя свои выводы, заключения и размышления. Достоевский недоговаривает, намекает, выражается как бы неточно и вместе с тем с какой-то поражающей утонченностью. Он заставляет читателя думать и делать свои выводы.

Д. С. Лихачев. «Небрежение словом» у Достоевского

В настоящей книге христианское мировоззрение Достоевского рассматривается на фоне его биографии и на основе четырех его романов: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». В качестве дополнительных источников привлекаются другие его произведения, в том числе роман «Подросток», «Дневник писателя», письма и записные книжки, а также воспоминания о Достоевском его родственников и друзей. Творчество писателя представлено в общем контексте русской литературы XIX века и общественно-политической ситуации России его времени.

Глава 1. Евангелие Достоевского

«Я – дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже… до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных. И, однако же, Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил в себе символ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа…»

Н. Д. Фонвизина. Неизвестный художник. 1820-е гг.

Ж. А. Муравьева. Гравюра. XIX в.

П. Е. Анненкова. 1825 г.

Так в феврале 1854 года Федор Михайлович Достоевский писал Наталии Дмитриевне Фонвизиной, жене одного из декабристов, последовавшей в Сибирь за своим мужем. За четыре года до этого, когда Достоевский, приговоренный к каторжным работам, прибыл, закованный в кандалы, в Тобольский острог, она вместе с двумя другими женами декабристов – Ж. А. Муравьевой и П. Е. Анненковой – добилась разрешения встретиться с осужденными, проходившими по «делу петрашевцев». Каждому из осужденных при встрече был вручен экземпляр Нового Завета – единственной книги, которую разрешалось держать и читать на каторге.

Что-то особенное открылось Достоевскому через чтение Евангелия, что навсегда приковало его духовный взор к личности Христа. И вот сейчас, когда каторга позади и Достоевский ожидает отправки в Семипалатинск для прохождения там военной службы в чине рядового, он рассказывает Фонвизиной о своем «символе веры», который был не просто вычитан им из подаренной книги: он был выстрадан страшным опытом каторги.

Евангелие, подаренное сосланному на каторгу писателю в 1850 году в Тобольске Н. Д. Фонвизиной

Экземпляр, подаренный Достоевскому Фонвизиной, представлял собой первое издание русского перевода Нового Завета, сделанного под руководством протоиерея Герасима Павского и под общим наблюдением архиепископа Филарета (Дроздова), впоследствии митрополита Московского и Коломенского. --">