Аким Алексеевич Олесницкий - Древнееврейская музыка и пение [современная орфография]

Гермесе — изобретателе музыки, мифическом лице, олицетворяющем собою возможный только тип первобытного певца и музыканта, а не настоящего исторического изобретателя некоторых музыкальных инструментов. Другое подобное сопоставление братьев Тубала и Иувала с общими представлениями, олицетворенными в образах греческого Вулкана, Аполлона и Гефеста, рекомендуемое некоторыми новейшими толкователями, слабо даже в фонетическом отношении^[15]. Мы с своей стороны наоборот готовы признать историческое зерно даже в мифах о Гефесте и Гермесе; принимая во внимание, что в этих мифических сказаниях лира образуется из жил Тифона, злого начала, можно допустить, что здесь на мифической почве варьируется библейское сказание о первоначальном развитии музыкального искусства у нечестивых потомков Каина, (который действительно обнаружил некоторые свойства Тифона), потому что вне библейского рассказа связь музыки с злым началом в греческих мифах непонятна.

После замечания об Иувале, употребление музыки не указывается в период патриархов, кроме следующих слов Лавана к Иакову (31, 27): «зачем ты убежал от меня тайно? я отпустил бы тебя с тимпаном и киннором». Но, так как Лаван жил в Падан-араме, то из этого замечания ничего нельзя вывести о музыке патриархов. Недостаток библейских указаний любители музыки дополняют в этом случае некоторыми мифическими средневековыми сказаниями о занятии патриархов музыкою. Мартини приводит неизвестно откуда взятое им предание, что Ной был великим любителем музыки и внес в ковчег, кроме музыкальных инструментов, какие-то мемуары, вероятно Иувала, о состоянии наук и искусств до потопа; здесь говорилось о тетракорде и о тройной прогресии. Ной разделил эти мемуары между детьми, таким образом что прогресия попала в одни руки, а тетракорд в другие^[16]. Что касается Авраама, то средневековые писатели приписывали ему полное знание quadrivium’а, т. е. арифметики, геометрии, музыки и астрономии; а патриарха Иосифа, основываясь отчасти на созвучии имен, считали именно тем Гермесом, которого боготворил Египет за распространение музыкального искусства^[17].

Более определенные сказания о музыкальном искусстве евреев идут со времени Моисея. Кому бы ни принадлежала честь открытия музыкального искусства, но во времена Моисея евреи, конечно, не отличались в своей музыке от египтян. Древние иудейские предания приписывают Моисею полное знакомство с музыкою египетскою. Филон замечает, что Моисей был обучен египетскими жрецами геометрии, поэзии и музыке^[18]. Тоже предание повторяется в Деяниях Апостольских^[19] и у Климента александрийского^[20]. Свое высокое поэтическое развитие Моисей показал в величественной песни, воспетой им по переходе чрез Красное море, древнейшем поэтическом памятнике, какой только мы имеем^[21]. Но сложивши вдохновенную песнь, Моисей по нераздельности в древнее время поэзии от музыки, в тоже самое время должен был сам составить и музыку для песни, какая бы ни была эта музыка, хотя бы она, как предполагает Кальмет, по своей простоте не отличалась от нашей декламации. Вот что говорится у Моисея об исполнении его песни: «тогда Моисей и сыны Израилевы воспели Иегове песнь сию и говорили: пою Иегову, потому что Он высоко прославился; коня и всадника Он низвергнул в море» и проч. За тем по окончании песни сделана прибавка: «и взяла Мариам, пророчица, сестра Аарона, в руку свою тимпан и вышли за нею все женщины с тимпанами и ликованием и воспела Мариам пред ними: «пойте Иегове, потому что Он высоко превознесся: коня и всадника Он низвергнул в море». Толкователи, сопоставляя с этим рассказом обычай исполнения песен у нынешних восточных народов, а также основываясь на самом описании Моисея, особо упоминающем о женщинах, предполагают что песнь Моисея пели особо мужчины и особо женщины. Но, по одним, мужчины повторяли непосредственно после Моисея и по его напеву каждый стих песни и за тем тот же стих пели женщины; по другим, женщины пели один стих, мужчины другой и так далее попеременно. Но гораздо прямее вытекает из контекста речи третье мнение, что после Моисея пропетый им стих повторяли только мужчины, а женщины повторяли постоянно один первый стих, изменяя первое лицо пою в пойте, как сделала Мариам, как бы приглашая этим своих мужей дружнее петь гимн Иегове. Это тем вернее, что все собрание мужчин и женщин не могло в одно время слышать пение Моисея, чтобы --">