Игорь Мельник - Ветхий завет

чтобы на могиле моего деда играли в футбол. А вы бы хотели?

Я бы даже, пожалуй, чего-нибудь сотворил с такими «футболистами». Сделал бы с ними что-нибудь криминальное.

Так почему же стоит такой пронзительный визг, и все защищают футболистов?

А оттого он стоит, что футболисты относятся к христианскому миру, а своих надо защищать — в любом случае. Разве нет?

Что это значит? Это значит, что вопрос не будет решён по справедливости. Он будет решён «по закону» — если в выигрыше останутся футболисты.

Если же нет, то и по закону он не будет решён. Он никак не будет решён.

«Христиане, вы оскверняете чужие святыни, и говорите, что это правильно. Вы — двуличны и лживы, вы — воры, ибо берёте чужое без спросу. За что вас уважать?»

А мне нечего ответить. Небоскрёбы далеко, а стадион рядом, и под ним — кладбище.

Но, может быть, ответить так?

«Подумаешь, мы и на своих старых кладбищах строим разные вещи».

Нет, я даже озвучивать этого не буду, ибо знаю, что мне ответят. Вот, что мне скажут:

«То, что вы делаете с вашими кладбищами — ваше дело, но осквернение собственных святынь не даёт вам права осквернять чужие». Вот так, примерно.

И ещё я начинаю понимать, что в нашем, христианском мире справедливость и закон — совсем разные вещи.

Есть ещё иудеи. Предтечи, так сказать. Они стояли у истоков и ислама, и христианства. И тут мне не придётся выдумывать разговор. У меня есть друг детства! Мы вместе выросли и как-то не задумывались о том, что принадлежим к разным мирам. И вот… Спрашиваю.

— Это правда, что ваши священные книги разрешают обманывать христиан?

— Правда. Ответ — не так прост, но, чтобы не юлить, я отвечу именно так.

Да. Простой вопрос — простой ответ. Но я опешил. Всё-таки, мы друзья…

— Подожди, а почему? Ведь это нехорошо.

— Что нехорошо?

— Обманывать христиан.

— Обманывать вообще нехорошо, но скажи-ка, друг мой ситный, ты веришь в бога?

— Нет, конечно. Это глупо — верить в бога.

— Ну, это твоя приватная позиция, да и речь не о том. Ты крещёный?

— Да.

— Вот тебе и ответ. Ты крещёный, носишь на шее крестик (должен носить), а в бога не веришь. Вот скажи: ты христианин?

— Наверное, нет, хотя я не знаю.

— Ты хотя бы честно отвечаешь, за это я тебя и люблю. Сам посуди: тебя крестили, ты христианин, но в бога не веришь. Как к тебе относиться иудею? Тебе ещё повезло — я хороший друг.

— А ты сам-то в бога веришь?

— Это — между мной и моим богом, к делу не относится.

— Что значит «не относится»?

— То и значит. Не я к тебе с этими вопросами пришёл. Значит, разговор не обо мне, а о тебе, правильно?

Я чешу затылок.

— Ну, да.

— Ты ведь пришёл ко мне, как христианин к иудею, и поэтому… Было бы лучше, если бы ты ответил, как и большинство твоих соплеменников: я христианин и верю в бога.

— А вдруг они верят в бога на самом деле?

— Тем хуже для них. В смысле — для вас. Вы на каждом углу кричите о том, что бог есть и вы в него верите, но живёте так, будто его нет. Вы построили столько церквей, что скоро их будет больше, чем жилых домов — для чего? Чтобы ходить туда на праздники?

— Почему это мы живём так, будто его нет — с чего ты взял?

— Вы выполняете свои заповеди: подставляете щёку, отдаёте рубашку и так далее? Вы делаете это?

— Нет.

— А я в субботу не работаю.

— Ха! Не работать в субботу легче, чем подставить щёку.

— Конечно, это легче. Но, насколько я помню, вы сами эту религию выбрали. Более того, после семидесяти лет безбожничества вы опять решили вернуться к ней. Кто вас на аркане тянул? Смотри, мы свои заповеди выполняем, мусульмане тоже, а вы — нет.

Вы не сможете их выполнять, даже если захотите, но это — ваш выбор, правда?

Ещё раз — вы называете себя христианами, кричите о своей набожности, даже когда вас не спрашивают, и при этом, нарушаете все заветы Христа.

— Ты уходишь от ответа на мой вопрос.

— Нет, я как раз подхожу к нему. Скажи, если твой сосед по лестничной площадке постоянно скандалит, врёт тебе, лицемерит, говорит одно, а делает совсем другое, и всё время заявляет, что его стиль жизни — единственно правильный… — ты сильно будешь сопротивляться искушению обмануть его?

— Я не знаю.

— Вот видишь. Но, я думаю, что ты не только найдёшь способ оградить себя от его выходок, но ещё и детей своих научишь — что им нужно делать, чтобы не попасть в беду с такими соседями. А дети научат своих детей — и так далее.

— То есть, это и --">