Евфимий Зигабен - Опровержение богумильской ереси

признания Василия. Отрицать было невозможно. Он торжественно подтвердил свои показания и готов был принять самую смерть для их защиты. Никакие угрозы пыткой и костром не поколебали его упорной настойчивости. Он оставался тверд в своих заблуждениях, даже и тогда, когда сам император, неоднократно призывая его к себе, старался, обратить на путь истины. В народе между тем ходила молва, что по ночам видели, как бесы бросали каменьями в небольшой дом, где находился Василий под строгим присмотром. Между тем тайная полиция ревностно отыскивала последователей богумильства, так что все двенадцать лжеапостолов были вскоре открыты и представлены императору. Многие из открытых еретиков прознавали себя за последователей Василия, другие же, отрекшись его, выдавали себя за христиан. Чтобы узнать, кто из подсудимых истинно верующий, император приказал обнародовать, что последователи учения богумилов будут сожжены. Затем приказал воздвигнуть два костра и к и одному из них водрузить крест, объявив, что те из еретиков, которые желают умереть христианами, должны подойти к костру, при котором был крест. Явилось множество раскаявшихся, – они были прощены. Но и упорные богумилы не были преданы смерти; они были заключены в темницы, где Алексей часто посещал их, увещевая отстать от богохульных своих заблуждений. Духовенство с своей стороны содействовало усилиям императора и им удалось многих обратить к православию. Василий же врач был обречен собором духовенства, – под председательством патриарха Николая Грамматика, – костру, и этот приговор был подписан императором, которого усилия поколебать Фанатизм ересиарха, оставались тщетны. Огромный костер был воздвигнут на ипподроме. Бесчисленная толпа народа, в том числе многие тайные богумилы, бросились на площадь к позорищу. Надежда обратить еретика не покидала однакож императора и он велел снова водрузить крест неподалеку от костра. Василий мог освободить себя от мучительной смерти и ему стоило только подойти к кресту; но фанатическая ревность превозмогла в нем. Ангел света, надеялся он, освободит его от пылающего пламени. Когда же он увидел огненный столп и треск пылающего костра, какая-то робость овладела им, но только на мгновение, – непоколебим и суров стоял он снова, готовый принять смерть со всеми ее ужасами. Он производил какое-то неизъяснимое обаяние на толпу народа, среди которой ходили нелепые басни об нем и о каких-то ожидаемых от него чудесах. Палачи нехотя, со страхом исполняли свои обязанности и ежеминутно ожидали видеть, как бесы увлекут своего избранника из пылающего огня. Они решились бросить в костер сначала верхнее облачение еретика. Фанатически восторженному воображению Василия почудилось, что оно взвилось в воздух; но палачи убедились в противном и вскоре сам Василий был брошен в костер.

Пятьдесят два года странствовал Василий по Болгарии и Востоку и пятнадцать лет как находился во главе секты, когда был сожжен (ок. 1110). Ересь однакож не была искоренена вместе с его смертию; не только в Константинополе, но и в Болгарии она продолжала существовать. В Синодике записаны имена некоторых богумилов, которых отношу ко времени Василия врача. Александр Ковач, Афигий и Моисей богумил, за ними Дедец Средеческий, Лука и Манделей Радобольские преданы были в начале XIII в. проклятию терновским собором на богумилов.

Опровержение богумильской ереси (Евфимия Зигабена)

Βὸγ на языке болгарском значит: Бог (Θεὸς), μὶλουι – сжалься, помилуй (ἐλέησον); следовательно Богумил (Βογομὶλος), сообразно с понятием исповедников этой секты, должно значить: снискивающий милость Божию.

Богумильская ересь образовалась не слишком задолго до нашего времени; она отрасль ереси Массилианцев и потому сходствует во многом с их учением; должно однако сказать, что богумильская ересь к заблуждениям своих родоначальников прибавила немало других заблуждений своего собственного изобретения и тем увеличила заразу между христианами. Основания этого учения только ныне, в царствование богоправимого императора нашего Алексия, вполне исследованы и обнаружены, после того как глава этой ереси был уловлен дивным и необычайным искусством, к которому прибегнул царь для надлежащего обличения этого ересиарха. Имя ему было Василий; по ремеслу был он врач. Это был человек в высшей степени пагубный. Духовная зараза распространялась около него неудержимо. Сам он весь был ею --">