Архимандрит Лазарь Абашидзе - Грех и покаяние последних времен

являются сияющие видения, в которых он распознает Ангела, или какого-либо угодника, или даже Богородицу и Самого Спасителя. Они сообщают самые невероятные откровения, часто совершенно бессмысленные.

По учению же святых отцов не следует обращать внимания на сновидения, тем более пересказывать их, а также крайне недоверчиво относиться к разного рода видениям и знамениям – скорее спешить исповедовать всякое такое видение духовнику, внимательно следить за сердцем – не возникло ли там гордое чувство, основанное на мысли о своей особой избранности, духовности и более всего страшиться этой язвы в душе, с которой и начинается прелестное состояние.

Гордость и тщеславие

Это самые глубокие, распространенные и гибельные болезни, с которых и начинается все зло в человеке. Гордыня есть мать всех страстей и грехов, ничто так не удаляет человека от Бога, как гордость. Здесь же рядом стоят и все ей подобные болезни: самолюбие, высокоумие, самомнение, эгоизм, лицемерие и т.п. Гордость не всегда явно бывает видна, но всегда ее присутствие можно найти во многих поступках, внимательный к себе человек может легко видеть ее в себе, но не всегда может словом описать свою гордыню и измерить ее глубину. Зато – тщеславие, как ближайший прислужник гордости, всегда бывает видимым, явным. Это очень коварная страсть, она, как вор или как настырный мытарь, старается с любой добродетели, вообще с любого поступка человека, сорвать свой оброк в пользу гордыни, во славу самодовольного "я"; доброе ли дело творит человек, злое ли, красивое или некрасивое – тщеславие высматривает, нельзя ли извлечь из того что-либо хвастливое, насыщающее больное самолюбие, и наоборот: прежде чем сделать какое-то дело, человек всегда в себе рассуждает – стоит ли это делать, ради чего; тут-то тщеславие и суется со своими пагубными предложениями, лукаво извращая доброе пожелание и подменяя богоугодные мотивы на притворные – ради прославления своей личности. Начал человек хорошее дело ради Господа исполнять, а тщеславие шепнет: "Да, давай, – очень хорошее дело, да и про тебя будут так хорошо потом говорить...", и человек воодушевляется, и силы особые появляются, и не замечает он, как принял этот лукавый помысл, и трудится уже во славу свою, а не во славу Божию. Потому-то так часто Спаситель наш и учил об этой страсти – и молиться не на виду, не напоказ людям, и милостыню давать тайно, и всякое дело делать пред Богом, а не пред людьми. И так многообразно действие всех козней этой страсти, что почти невозможно за всеми ими уследить, и, как пишут отцы, только уберешь один повод к тщеславию, оно находит его и в противоположном действии, как кожурки у луковицы, снимаешь одну – там другая такая же. Эта страсть прилипчивая и трудно исцеляемая, и с ней надо сильнее всего бороться, так как она губит все труды человека. Часто внешне вся жизнь христианина может быть самой примерной, самой ревностной, а внутри быть полностью изъеденной этим червем, основанной на ложном фундаменте (на песке), – и огромное, великолепное здание может рухнуть при легком ветерке.

И заметь, брат, в наше время эта страсть очень сильно распространилась среди христиан в виде ложного благоговения, ложной ревности, человекоугодия, в виде лести и лицемерия. Так, смотри внимательно за сердцем своим и этого рода согрешения открывай на исповеди, чтоб тебе не променять славу Божию на славу человеческую.

Человекоугодие

Также тонко уводящая от истинного служения Богу страсть! Нам заповедано Господом любить ближнего как самого себя, но можно любить ближнего, служить ему усиленно, но не ради Бога. Все дело в том, какое настроение лежит в основе этой любви. Как можно различить одну любовь от другой? Любовь христианская обычно не сразу возжигается в сердце. Когда человек начнет жить по-христиански, все его чувства требуют принуждения, борьбы, долгого врачевания, пока они начнут подчиняться хотя бы несколько христианским законам. Сначала и жертвовать собой, каждой крупицей своего "я", ради ближнего крайне трудно. Частым напоминанием себе евангельских заповедей, угрозой наказания немилосердного, страхом ответа за свои грехи и т.д. должно сначала увещевать и принуждать себя хотя бы к внешнему исполнению заповеди о любви к ближнему, пока долгим опытом борьбы сердце не умягчится и не станет любить само (конечно, по благодати Божией, стяжанной трудом и

--">