Пол Джонсон - Иисус. Жизнеописание

жизни Иисусовой, когда, говоря словами апостола Иоанна: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины…» (1: 14). О жизни Его писали чаще и подробнее, чем о жизни любого другого человека, – с бесконечным разнообразием подробностей, выказывая всевозможную ученость; часто писали и противоречиво и – само собою разумеется – язвительно. Подобно всему прочему, ученость подвержена влияниям, и в конце XIX – начале XX века стало модным твердить, будто Иисуса никогда и не было. В наше время ни один серьезный ученый не разделяет подобной точки зрения, поскольку следы и свидетельства земной Иисусовой жизни весьма изобильны. Светские римские писатели, жившие немногим позже, чем Он, – Плиний, Тацит и Светоний – и не помышляли сомневаться в пришествии Господнем, как не сомневался в нем и педантичный, добросовестный еврейский историк Иосиф Флавий. Более того, биографий большинства заметных героев античного мира, чье существование отнюдь не подвергали и не подвергают сомнению, не существует, но есть четыре жизнеописания Иисусовых, одно из которых оставлено современником и свидетелем, а другие записаны со слов видевших Его, спустя тридцать-сорок лет после Его смерти, – все четыре совпадают во всех основных подробностях и подтверждаются во многих частностях письмами и заметками тогдашних последователей Иисусовых.

Не оттого сложно повествовать о жизни Иисуса, что источники скудны, а оттого, что изобильны донельзя и трудно разгадать в строках дошедших до нас текстов истинное значение сказанного и содеянного Спасителем – это приходится заново толковать каждому новому поколению людскому. Кроме того, непросто дать читателям, живущим спустя два тысячелетия, представление о столь незаурядной и многогранной личности. Иисус был Человеком пылким и созерцательным, откровенным и тонким, властным – даже временами суровым – и при этом бесконечно добрым, понимающим, всепрощающим и любящим, столь ослепительным в Своем совершенстве, что бывшие рядом с Ним, без колебаний верили в Его Божественную сущность. И все же одна из доблестей христианских заключается в том, что во все периоды истории писатели считали возможным и отваживались изображать Сего Человека таким, каким Он им казался.

В нижеследующей работе портрет Его написан и широкими мазками, и тонкими штрихами; здесь отражены итоги многолетней работы, кропотливого изучения исторических документов. Не считая ссылок на евангельские тексты, я не цитирую авторитетных источников, хотя при необходимости готов документально подтвердить все свои утверждения. Моя цель – ясность и краткость, а главное мое желание – выразить радость, которую я испытываю, следуя за Иисусом, получая от Него духовную пищу и размышляя над Его словами.

Глава 1 Рождение, детство, юность

Мир, в котором родился Иисус, был грубым, жестоким, воинственным и неустойчивым. Это был мир, ценивший лишь земные блага и делавшийся все богаче. Управлял им Древний Рим, владевший множеством колоний и постепенно превращавшийся из республики в империю, раскинувшуюся по всем берегам Средиземного моря, которое Гней Помпей Великий очистил от некогда кишевших там пиратов. Действовал Помпей беспощадно: истреблял морских разбойников, пытал их и казнил тысячами. В итоге, еще до Рождества Иисусова, местная торговля процветала, многие города и отдельные купцы удвоили свои богатства за поколение до того, как пришел Спаситель.

Римская империя, расширяясь от средиземноморских побережий в глубь материка, уже занимала земли нынешних Италии и Испании, равно как и Греции с Египтом, а также страны, которая в наши дни зовется Турцией. Подданными Римской империи числились примерно 50–60 миллионов человек. За пятьдесят лет до рождения Иисусова Юлий Цезарь присоединил к империи всю Галлию (современную Францию) и даже предпринял две разведывательные экспедиции в Британию, хотя Британские острова были завоеваны Римом лишь через пятнадцать лет после смерти Христа. Расширявшаяся империя пользовалась не столько новыми техническими изобретениями, сколько мышечной силой почти 15 миллионов рабов, составлявших треть городского населения. Рабскую жизнь очень точно – и всего тремя словами – определил Аристотель: «работа, плетка и пища». Цена умелого раба равнялась цене двухгодичного съестного припаса. Не ученые и не изобретатели, римляне все же были законодателями и строителями. Законы их были одинаковы --">