Олег Шляговский - Поэзия – лекарство и яд гениев, или Исповедь реабилитанта

солнечный летний, июльский день. Настроение, если не сказать великолепное, – значит обмануть. Теннисный корт в тени огромных деревьев. Недалеко Финский залив. Играется с огромным наслаждением. Раздается мелодия мобильного телефона. Успокоив дыхание, отвечаю: "Алло". В трубке голос моего приятеля хирурга. Недавно мне делали гастрофиброскопию и он обещал узнать результат.

Я знаю этого замечательного специалиста ни много, ни мало уже четверть века. Высокий профессионал своего дела и что не маловажно с хорошим чувством юмора. Хочу заметить, очень многие хирурги обладают и этим чувством. Вероятно, оно является некоторой защитой от ежедневных и, на мой взгляд, не очень приятных картин больного человеческого организма. И этот организм хирургам приходится долго и пристально рассматривать с удовольствием, улыбкой на лице и, причем, ежедневно. А, возможно, даже влюбиться в него, чтобы понять до конца и прочувствовать.

А как же иначе, он же всем своим видом хочет дать максимальную уверенность больному в успехе начатого лечебного процесса?

Вы догадались, что когда слышишь голос такого человека, то невольно сам начинаешь улыбаться, предвкушая приятный диалог.

Итак голос: "Ты, где сейчас находишься?".

"Я – на Финском заливе. Приезжай, получишь истинное удовольствие"

Однако он не дал мне продолжить и уже абсолютно серьезно добавил:

"Максимум через два часа я жду тебя у себя в кабинете. Завтра тебе необходимо срочно сделать операцию. У тебя диагностировали рак. И, пожалуйста, не волнуйся. Обнаружили вовремя. До встречи" Гудки, гудки, гудки, гудки.

Первое, что захотелось сделать, так это, как ни в чем не бывало, продолжить игру. А через несколько минут опять услышать звонок и тот же голос сказал бы, что в суете нажал не ту кнопку автоматического набора. Информация предназначена другому человеку. За свою ошибку он готов ответить дружеским ужином. Бред, не так ли!? В таких звонках не ошибаются, тем более друзья. Я перезвонил сам и спросил с надеждой услышать что нибудь из области так нами любимых чудес: "А может быть я приеду завтра?"

Он: "Такими вещами не шутят дорогой. Завтра, вероятно, будем уже оперировать. Я жду"

В больницу я приехал со спортивной сумкой и теннисной ракеткой. Загорелый, крепкий человек, уверенный в быстром окончании так и не осознанного мной момента. Потом, размышляя над своим тем состоянием, понял, что, тогда трезво осознавая ситуацию, я не позволял себе даже на долю секунды подумать, что в моей жизни может хоть что-то измениться. До операции я только постоянно прикидывал, удастся ли мне захватить период без дождей и успеть до его начала поиграть на свежем воздухе.

Меня прооперировали не завтра – через день, но прооперировали. Так началась моя совсем другая жизнь. К сожалению не та, что я планировал до операции, но по-новому интересная. Прошу вас обратить внимание на взаимосвязь словосочетаний: "диагноз рак" и "по-новому интересная". В дальнейшем, буду называть этот диагноз онкологическим, учитывая среди читающих людей особенно впечатлительных.

Подчеркиваю, не какая-то напряженная или чем-то ущемленная жизнь. Возможно, мы можем найти еще и еще негативные определения для нового периода моей жизни, ведущие человека в том же пессимистическом направлении. Однако в моем случае любое из них будет неправильным. Верным определением будет только одно – "по-новому интересная".

В справке, выданной после операции, вместо слова "желудок" было написано "культя". Прочитав, я сделал первое новое открытие человека, которому был поставлен такой диагноз, что если от чего-либо целого хирург отрезает часть, то остается ни другая часть, а культя. После операции меня вместе с моей культей отправили в санаторий на берегу Финского залива. Единственный путь в большую жизнь шел, несомненно, через него. За время пребывания в больнице я потерял 15 килограммов живого веса. Необходимо было восстанавливаться. С такими ручками и ножками, как у меня в тот момент, было можно, конечно, играть в теннис, но только виртуально, сидя на кресле перед монитором компьютера.

Однако задача поставлена – восстанавливаться! И в соответствии с этой задачей необходимо было ходить и ходить с утра до темной ноченьки – пока не упадешь. Такой режим прописал оперировавший меня хирург. Чем больше нагрузка, тем быстрее вырастет моя культя и восстановится мышечная масса. А, пока она не выросла, могла принимать в себя только чайное блюдечко легкой --">