схиархим. Агапит Беловидов - Житие оптинского старца Льва

прозорливые советы, перешла к нему из рук его духовного наставника старца Феодора (Перехватова), а тому, как благословение, — от самого преподобного Паисия.

Сведения о детских годах преподобного Льва до нас не дошли. Жизнеописание сообщает, что старец был «из простых», из семьи небогатой, но, как часто водилось в те времена, способные и смышленые подростки ради заработка поступали на жалованье в приказчики к купцам и дальнейшая их жизнь целиком зависела от их собственного трудолюбия, расторопности и честности. Все эти качества молодому приказчику были присущи — он многие годы пользовался заслуженным доверием и личной симпатией купца Сокольникова, возлагавшего на Льва Даниловича большие надежды и мечтавшего видеть его своим зятем.

Таким образом юношеские годы будущего старца прошли в той же состоятельной купеческой среде, что и юность преподобного Серафима Саровского, преподобных Моисея и Антония (Путиловых) и многих других русских подвижников. По замечанию историка И. К. Смолича, «воспитывавшиеся в атмосфере мирской деловитости, свойственной их предкам в нескольких поколениях», они вполне могли основательно обустроить свою земную жизнь и провести ее в достатке и неге... Но насколько сильна была в русском купечестве практическая смекалка, настолько и силен однажды овладевший сердцем дух благочестия...

Лев Данилович раскрывается на страницах Жития как натура живая, энергичная, способная глубоко чувствовать и неподдельно интересоваться окружающей действительностью — все эти навыки впоследствии мы увидим и в знаменитом на всю Россию старце. В Житии есть примеры того, как по-разному старец Лев мог оказать свою помощь нуждающимся в ней — подчас это был практический совет человека с большим багажом житейского опыта и смекалкой.

Начинал свой иноческий путь старец с той решимостью, с какой он когда-то схватил за глотку огромного волка, вцепившегося ему в ногу, словно усвоил сразу и навсегда: этот волк будет преследовать его до последнего вздоха. О такой благословенной решимости говорил в свое время преподобный Серафим, считая ее той движущей силой, которая единственно требуется от человека в деле спасения.

Отец Лев отрекался своей воли, забывал усталость и с готовностью исполнял самые нелегкие монастырские послушания. Оптина была его первым выбором, первой обителью, где он, по собственному признанию, «оставил все свое здоровье». Последовавший затем уход в Белобережскую пустынь был обусловлен вовсе не поиском более легкого места, но необходимостью в наставнике — именно в Белых Берегах Лев встретит угодника Божия отца Василия (Кишкина), а затем и старца Феодора (Перехватова), ученика великого молдавского старца Паисия (Величковского). Оптина же времен строителя Авраамия, едва оправившаяся от многолетнего, если не от многовекового, запустения и скудости, не могла еще дать молодому подвижнику тех духовных основ, в которых интуитивно он ощущал острую необходимость...

Уже старчествуя в Оптиной в 30-е годы XIX столетия, на вопросы удивленной обилием его духовных дарований братии отец Лев бодро ответит: «Леонид всегда был последним...» Эту живую, искреннюю и какую-то беспечальную готовность к самоотвержению, готовность стоять среди последних мы сможем наблюдать в старце на протяжении всего его монашеского пути — от первых иноческих испытаний, когда он, не боясь оказаться изгоем среди своих, шел петь в одиночку всенощную, повинуясь игумену, а не общему бунтарскому духу (и такое бывало временами в монастырях), до той поры, когда уже на него самого за служение страждущим воздвигнут обвинения в самочинии и непокорности.

Его природная основательность и серьезный подвижнический настрой расположили белобережскую братию видеть в нем способного администратора и мудрого хозяйственника, и отцу Льву пришлось подчиниться. Но сам он не искал начальствования и по внутреннему устроению был, конечно же, значительно масштабнее этой должности... Безыскусен и прост был он в обычных трудах рядового насельника, и так же — скромно и неприхотливо — проходил поприще выпавших на его долю настоятельских хлопот, отправляясь по монастырским делам на простой телеге, без кучера и без «парада»...

... Господь благоволил его стремлению к безмолвию... Отказ от начальствования и строгая жизнь под руководством наставника отца Феодора (Перехватова) соделали эту могучую душу способной послужить спасению --">