Алексей Суслов - Неканоническое житие. Мистическая драма

какие белый свет американский не видывал. Расцвела моя жёнушка как цветок

аленький, а про этапы зековские даже и не спрашивала, а только говорила: "не

пей. милый. а живи по Божески!" Прожили в печали и радости одиннадцать лет.

А далее - импотенция (сказались невесёлые зоновские дни, наполненные

страхом в костях и жилах). Стала жёнка изменять направо и налево, едва её не

забил плетью до смерти. И ушёл сюда. В первых днях кошмары мучили, потом

кровавым обливался, но потом попривык. Днём работа. а вечером радио.

Телевизор не смотрю, труха там одна древесная  гниль-перегниль...

И вспомнил старец Лазарь свою грустную жизнь и едва не закричал. У него

зона, а у меня блуждание по матушке земле с дыркой в сердце.

-А хозяин этого богатого имения кто? - спросил он, убирая руки в карманы.

Виктор подал фотографию Лазарю.

-Вот он. Шестьдесят восемь лет. Миллионы долларов в банках, а жена - оторва, каких свет не слыхивал! Прилетит Михалыч на вертолёте своём, а она как была

в чём мать родила, так к нему, после забав и пьянок, на шею. Целует и рыдает

будто медведица. Весело живут: едят из серебряной посуды, пьют всегда

минеральную воду, а я хлебаю такую ржавь из цистерны привезённой, что через

день понос. Но, слава Создателю, нет геморроя.

Лазарю этот господин понравился. Вылитый волк. Такие до революции в

России были, грызли кости пролетариата. Который их на парашу да на кол и

посадил. Страшный у нас народ, злопамятный.

-Он меня примет в ваш двор? - спросил Лазарь.

-Поговорить надо. Вообще-то человек он хороший, но деньги своё дело сделали: пьёт он как и я. Я то пью по мужской слабости, а он - по женской. Я пью -

собаки воют, а он пьёт - ружья бахают. Разница.

Виктор налил стакан самогона и выпил, не закусывая. Сразу захмелел.

-Михалыч скоро на повышение пойдёт: был он олигарх, а станет губернатором

области. Во прогресс! Единомышленников у него - пруд пруди, но и врагов

много. А ты не из них? - Виктор прищурился и грохнул по столу, так что из

бутыли пролилось на стол и на пол. Захмелел как сивый мерин от свежего

пойла.

Лазарь усмехнулся:

-Странник я. Бросил ученика - и в дорогу. Решил поменять своё бытие.

Управляющий затряс головой и закричал дурным голосом:

-Что странник, за это хвалю! А бытие - оно и в Африке бытие. В армии, бывало, где только черти не носили: и в болоте, и в берлоге спалось, но всё радость

была, что рядом люди хорошие были. Ты, вижу, тоже человек что кувшин

дорогой - везде сгодишься, с тобой можно в разведу пойти. Главное, в нашей

жизни иметь сто друзей, а ста рублями кое-где подтереть вовремя. Жизнь

многому учит тех, кто уши вовремя чистит да нос от соплей утирает.

Легли спать по разным углам. Где-то выли волки, но они никого не пугали.

Ветер задувал стираное бельё, висевшее на флюгере. Ночь, звёздная и

симпатичное как лицо младенца, веселила филина и сов, и странное чувство

брало у сторожа этой заимки: все спять, а он сторожит. Но от кого? От самого

себя. Вот такой курьёз!

Глава 2 

 

Утро пахло выгребной ямой у правого забора. Восход солнца, словно

обжаренный блин,был обалденно прекрасен. В небольшом курятнике, оббитом

рубероидом, сновали куры и красивейший петух, чья президентская поступь

придавала всему этому заведению царственное величие.

-Как спалось? - радостный что Бог сподобил снова жить, спросил Виктор. Он

спал три часа. а остальное время рассматривал карты, где река соприкасалась с